Герой империи. Война за Европу

Но европейский пролетариат, несмотря на все реверансы в его сторону, восставать не пожелал. Да и как он мог восстать, если каждый порядочный европейский рабочий только и мечтал о том, как он тем или иным путем накопит денег и превратится в добропорядочного буржуа. Никаких других целей у европейских пролетариев не было, и вся их классовая борьба вращалась вокруг того, как бы отжать побольше бабла у крупного капитала, чтобы самим превратиться в мелкую буржуазию. «Делитесь, гады! – орали они, маршируя под красными знаменами, – а то сделаем вам как Ленин в Октябре». Ну и капитал делился в меру возможностей, ибо после закончившейся Первой Мировой Войны на загнивающем Западе началось так называемое процветание (правда, через несколько лет закончившееся Великой Депрессией).

В связи с такой оказией в конце 1925 года состоялся XIV съезд ВКП(б), где была принята официальная доктрина «о возможности построения социализма в СССР», которая определяла автаркическое развитие экономики – уменьшение зависимости СССР от мировой экономической системы с ускорением индустриализации страны. Товарища Ленина вместе с любимой им Мировой Революцией победившие на том съезде сталинисты положили на полку истории, желающих спалить Советскую Россию в огне этой самой революции загнали под шконку, а также изрядно урезали денежные вливания в Коминтерн. Основные денежные потоки пошли в индустриализацию, что спасло СССР через пятнадцать лет, а поддержка мирового коммунистического движения производилась по остаточному принципу.

Потом грянули «роковые тридцатые»; в Германии вместо коммунистов на выборах победили нацисты, а Советский Союз, переживший судорогу репрессий, все активнее готовился к новой мировой войне – но не под флагом мировой революции, а с целью защиты Социалистического Отечества. В то горячее время в окружавших СССР странах, нигде (за исключением Китая, и так уже объятого пламенем гражданской войны) ничего в пользу коммунизма не поднималось. Гражданская война в Испании была с грохотом проиграна – в основном из-за внутренней дезорганизации республиканцев, представлявших собой нестойкий союз коммунистов, троцкистов, анархистов и баскских и каталонских сепаратистов. Кроме всего прочего, этот инцидент показал невозможность завоевания власти коммунистами в других странах мирным путем.

И вот в тот момент, когда испанская эпопея подходила к концу, Англия и Франция приняли решение о необходимости развязывания следующей мировой войны и на Мюнхенской конференции выписали Гитлеру карт-бланш для продвижения в восточном направлении. Теперь уже Коминтерн стал глубоко вторичной организацией, по возможности действующий в интересах советской разведки. С той поры как Гитлер, Муссолини, Даладье и Чемберлен поставили подписи под «Соглашением об урегулировании Судетского вопроса», до выстрелов в Глайвице[11] оставалось одиннадцать месяцев. Барабаны войны в Европе грохотали все громче, и все компартии мира (за исключением ВКП(б), которая готовилась к смертельной схватке) ничего не могли с этим поделать. Слишком слабы они были в европейских странах, и слишком сильное репрессивное давление оказывали на них местные государства и итало-германские оккупационные режимы.

А уж когда 22 июня 1941 года вероломным нападением гитлеровской Германии на СССР началась Великая Война Зла и Добра, деятели Коминтерна и вовсе почувствовали себя так, будто рухнуло дело всей их жизни. Ведь подавляющее число солдат в германской, венгерской и румынской армиях, напавших на Советский Союз, имели рабоче-крестьянское происхождение, но при этом даже не вспоминали о так называемой международной пролетарской солидарности. В нашей истории эта организация еще два года влачила жалкое существование, будучи эвакуированной в Уфу, после чего была распущена за ненадобностью. И этот роспуск имел не сразу очевидные, но весьма негативные и долговременные последствия для всего коммунистического движения.

Малинче Евксина, изучив суть вопроса, не рекомендовала советскому вождю делать что-нибудь подобное, ибо негативные последствия такого шага самым непосредственным образом перевесят и так уже мизерную экономию ресурсов. Пока в Москве имеется Коминтерн, все компартии мира будут равняться на страну Эс-Эс-Эс-Эр как на своего штурмана и рулевого. В противном случае вожди некоторых достаточно развитых коммунистических организаций, имеющих ощутимую поддержку своего населения, могут попробовать пойти жить своим умом – и ни к чему, кроме ненужных конфликтов внутри системы, это не приведет. И вообще, поскольку пришло время собирать камни, Коминтерн как наднациональную структуру лучше всего было бы подвести напрямую под имперскую юрисдикцию. Пусть эта организация борется за счастливое будущее объединенного человечества не как попало, а под руководством опытного специалиста – то есть самого товарища Сталина, которого на строго научной основе социоинжинерии будет консультировать она, Малинче Евксина.