Герой иного времени

- Мужчины не любят, когда на них обрушивают чересчур много любви. Во всяком случае такиемужчины. Запомните это. Не делайте обычной женской ошибки, не пытайтесь сажать птичку в клетку вашей любви. Вы когда-нибудь тоже полюбите - и, если я вас правильно разгадала, полюбите человека недюжинного. Это великое счастье, но оно потребует всей вашей души и всего вашего ума.

Барышня почувствовала себя польщенной, но в то же время и задетой. Она уже два с половиной месяца воображала, будто влюблена в одного конногвардейца.

- А отчего вы думаете, что я еще не полюбила?

- Вижу. - Дама улыбнулась на нотку обиды в ее голосе. - У вас спящее лицо. Женщина просыпается, когда в первый раз по-настоящему полюбит. Я с таким же, как вы, лицом ходила и будто во сне жила, пока однажды в декабре под нашими окнами не зазвонил колокольчик. Сейчас мне кажется, что этот звук меня и пробудил... А впрочем, давайте проверим, любите вы или нет. Тот, о ком вы подумали, когда сдвинули брови... Скажите, бывает, чтобы прошло пять минут, а вы ни разу о нем не вспомнили?

- Разумеется, бывает!

- А бывает, чтобы вы посмотрели на кого-то другого и сказали себе: "Какой красивый мужчина!"?

- Да. Я ведь не ханжа! Но мой... избранник, - не без колебания употребила барышня слишком ответственное слово, - очень хорош собой, я смело могу сравнивать его с кем угодно.

- Вам за него страшно - ежечасно, ежеминутно? Вы боитесь, что он разобьется, выпав из седла? Заболеет неизлечимым недугом? Что безжалостный бретер вызовет его на смертельный поединок? Что безумец на улице бросится на него с ножом?

- Что за дикие фантазии! Мне и в голову подобное не приходит!

- Ну так вы скоро его забудете. Разлука и новые впечатления об этом позаботятся. Я вам скажу, что такое любовь. Это каждоминутный непрекращающийся страх. Такой сильный и постоянный, что других страхов уже не остается. Юной девушкой я много чего боялась, всяких пустяков: мышей, тараканов, грома, цыган - всего не упомню. А теперь боюсь только одного: что он умрет, и я останусь на свете одна... Но наши испытания близятся к концу. Он больше не каторжник и не вечный сибирский ссыльный. Он солдат, он на Кавказе! Скоро мы соединимся!

Залюбовавшись счастливой улыбкой, омолодившей и осветившей лицо дамы, и не желая, чтобы это сияние померкло, петербуржанка сказала очень осторожно:

- Но ведь он - нижний чин, подневольный человек. В известном смысле его положение тяжелее, чем у ссыльного...

Улыбка не померкла. Дама спокойно ответила:

- Он обещал, что быстро выслужит офицерский чин, а потом немедленно подаст в отставку.

- Вы не знаете, как трудно достаются эполеты людям такой судьбы. Отец, он генерал, рассказывал мне, что...

- А вы не знаете его! - Брюнетка, вспыхнув, перебила генеральскую дочь. - Он слов на ветер не бросает! Если пообещал, обязательно исполнит. - И смутилась. - Простите меня, простите! Вы не рассердились? Я так боюсь, что вы не согласитесь выполнить моей просьбы!

- Сделаю всё, что будет возможно. Говорите, - твердо ответила блондинка и крепко сжала обе руки собеседницы. - Вы желаете, чтобы я разыскала вашего возлюбленного и что-то ему передала?

Москвичка выразила свою благодарность ответным рукопожатием.

- Да... То есть нет... Искать его не нужно, я вам сейчас назову его имя и место службы. Ничего ему не передавайте. Просто... пишите мне: как он, здоров ли, не нуждается ли в чем-то. Вот всё, о чем я прошу. Только, ради Бога, будьте осторожны. За такими, как он, бдительно следят. Неизвестно, как может быть истолковано ваше к нему внимание. А пуще того я боюсь, не догадался бы он сам, что я через вас о нем пекусь. Это может ему не понравиться.

- Будьте совершенно покойны, я не подведу ни его, ни вас. - Девушка достала из бархатной ташки нарядную книжечку с карандашиком. - Итак, его имя?

  Из книги Г.Ф.Мангарова "Записки старого кавказца". СПб, 1905 г.

Глава 1. Сейчас и тогда. Юный честолюбец николаевской эпохи. Счастливый выстрел. Мечты начинают сбываться.

"И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе. История эта, так, как она сложилась в моем воспоминании и воображении, вот какая".

Л.Толстой "Хаджи-Мурат"