Герои Южного полюса

«С трудом верится, какая жизнь кишит непосредственно под поверхностью льдов - восклицает Скотт. — Опущенный в воду невод мгновенно наполняется диатомами (водорослями) и ясно указывает, что пловучая растительная жизнь во много раз богаче здесь, чем в тропических и умеренных морях. Водорослями питаются бесчисленные массы креветок, плавающих у краев каждой льдины и выплескивающихся на перевернутые обломки льда. Эти креветки в свою очередь служат пищей другим созданиям, малым и большим, множеству неизвестных рыб, белому тюленю и птицам. Рыб чрезвычайно много, судя по тому количеству, которое мы изловили на перевернутой льдине, и по тому, что видели наши матросы. Они уверяют, что видели полдюжины рыб, если не больше, длиной по крайней мере с целый фут, которые уплыли под лед. Из млекопитающихся нередко встречается вооруженный страшными зубами длинный гибкий морской леопард, в желудке которого, наверное, содержится несколько пингвинов, а может быть и маленький тюлень. Встречается также «касатка», ненасытное и свирепое китообразное животное, которое пожирает всякое другое не слишком большое животное. Касатка в большом числе попадается у берегов. Затем, надо упомянуть о громадных травоядных китах разных видов, начиная от «синего кита», самого огромного из всех млекопитающихся, до других китов меньших размеров и еще не получивших названий. Эти громадные животные встречаются в большом числе, и, понятно, какое им требуется количество пищи, а стало быть, и какое несметное множество всякой мелкой твари должны содержать эти моря, чтобы пропитать их. Под этими ледяными полями и в полыньях, где казалось, царствуют мир и спокойствие, свирепствует, как мы видим, все та же непрерывная война, вызванная борьбой за существование».

Капитан Скотт каждый раз с величайшей похвалой отзывается о своих товарищах, как об офицерах, так и о матросах. «Я чувствую, что такая поддержка должна нам обеспечить успех», - говорит он.

ГЛАВА II

Старые знакомые места. — Отдельные моменты путешествия. — Жизнь в старом доме. — Полярная зима. — Возвращение солнца. — Пропавшая собака. — Времяпрепровождение путешественников. — Товарищи Скотта. — «Однотонный» лагерь. — Дурная погода. — Экскурсия к полюсу. — Прощание с товарищами. — Последние спутники Скотта. — Мучительная дорога — Горькое разочарование.

Скотт рассчитывал высадиться у мыса Крозьер и устроить там станцию, но от этого пришлось отказаться. В день нового года судно, наконец, вышло из пловучих льдов и на всех парусах направилось к югу. Берег с горой Эребус, окутанный облаками, был хорошо виден. К вечеру подошли к «барьеру», — так называется сплошная стена льда шириной в 400 миль, а в длину еще больше, которая простирается к югу от острова Росса и к западу от земли Виктории. Но прибой не допустил высадиться. «Такая жалость, что нам пришлось отказаться от нашего излюбленного плана! — восклицает Скотт. — Все на этом берегу сулило нам хорошую зимовку. Удобное место для дома, лед служащий запасом воды, снег для животных, хорошие покатости для бега на лыжах, обширные гладкие каменные площади для прогулок. Близость к барьеру и колониям двух видов пингвинов, удобный под’ем на гору Террор, хорошие условия для научных наблюдений, довольно удобный путь на юг, с невозможностью быть отрезанным, и т. д., и т. д. Бесконечно жаль покидать это место!..»

На мысе Крозьер находилась колония пингвинов, и от нее до Птичьего мыса тянулась неприступная, окованная. льдом береговая линия. Обходя этот мыс, путешественники открывали знакомые места. Они увидели старый сигнальный шест, поставленный ими, когда они стояли тут с судном «Дисковери», во время предшествовавшего плавания. Он торчал так же прямо; и когда путешественники сличили все, что видели, со старыми фотографиями, то ни в чем не нашли перемены.

«Приятно было увидеть старые места, — говорит Скотт, — Чувствуется что-то родное в этой обстановке!»

Для зимовки выбрали удобное место в бухте и стали на якоря. Тотчас же после этого было приступлено к выгрузке моторных саней, лошадей и припасов, а затем и к постройке дома у мыса Эванс, названного так Скоттом в честь старшего офицера судна. Мыс этот один из отрогов горы Эребус. Над ним возвышается ее величественная, покрытая снегом и дымящаяся вершина. Огромные глетчеры спускаются по нижним уступам горы и высокой голубой стеной врезаются в море, синяя поверхность которого усеяна сверкающими ледяными горами и огромными пловучими льдинами. Дальше возвышаются красивые западные горы, со своими многочисленными острыми пиками, крутизнами и глубокими обледенелыми долинами.

— Дивный горный ландшафт, подобных которому мало на свете! — восклицает капитан Скотт. — Все слагается благоприятно для нашей экспедиции, если только нам удастся перевезти наши припасы и провести лошадей мимо Глетчерной косы.