Герои Южного полюса

Починка платья, а в особенности починка чулок, составляла также одно из обычных занятий обитателей хижины; заплаты ставились из самого разнообразного материала: из толстой парусины, фланели и тонкой кожи, — словом, все, что было под рукой, употреблялось для этой цели. Поэтому неудивительно, что к концу зимы одежда путешественников приобрела весьма курьезный, пестрый вид, вследствие массы всевозможных заплат, красовавшихся на ней.

Само собой разумеется, что жизнь путешественников, в течение долгой полярной зимы, протекала очень однообразно. Единственное разнообразие вносили снежные ураганы, когда все работы снаружи хижины становились не только трудными, но даже опасными, и ночное дежурство было наполнено испытаниями, часто довольно тяжелыми. В такую погоду итти в конюшню, принести запас угля для печи или прочитать запись метеорологических инструментов значило совершить экспедицию, сопряженную с немалыми трудностями и опасностями.

Большинство ложилось спать довольно рано и лишь некоторые, в том числе профессор Дэвид, сидели долго, и поэтому в 11 часов обыкновенно устраивался чай. Приготовление чая в этот час скоро стало постоянною обязанностью профессора, который варил его для себя и для своих бодрствующих товарищей, но к часу ночи уже вся хижина погружалась в глубокий сон, за исключением ночного дежурного, который больше всего заботился о том, чтобы печка хорошо топилась и температура держалась на 4 градуса выше ноля. Более высокой температуры трудно было достигнуть, да и то приходилось бросать в печку куски тюленьего жира, для того, чтобы пламя разгоралось сильнее. Если с жиром случайно попадали куски тюленьего меха, то в хижине распространялся довольно-таки неприятный запах, но крепко спящие усталые люди не всегда даже замечали его.

Последние часы ночного дежурства обыкновенно были самыми тяжелыми. Все жаловались, что к пяти часам утра они с трудом держали глаза открытыми. Минуты казались вечностью, и когда, наконец, стрелка часов приближалась к половине восьмого, то из груди дежурного вырвался вздох облегчения. Он будил Робертса и, наскоро выпив чашку приготовленного им горячего напитка, заваливался на свою койку и большею частью уже не принимал участия в общем завтраке и не слышал того, что делалось и говорилось в хижине.

Несмотря на старания дежурного, температура к утру в хижине нередко спускалась ниже нуля. Поэтому лишь очень немногие решались переодеваться, утренний же туалет большинства членов заключался лишь в том, что они надевали сапоги и делали различные телодвижения, чтобы расправить свои члены. Ровно в девять часов подавался завтрак, и каждый получал миску овсяной каши с горячим молоком, только в известные дни к этому прибавлялся компот из сушеных фруктов. В час снова пили чай, обед же с’едался стоя, так как в это время дня многие бывали заняты научными исследованиями и поэтому никогда не собирались вместе; зато ужин, в половине седьмого вечера, затягивался довольно долго. Все собирались к столу и после ужина пили чай, курили и проводили время в дружеской беседе и в обсуждении планов разных экспедиций. Несмотря на все однообразие жизни, никто не жаловался на скуку, все были заняты, и долгая полярная ночь прошла незаметно. «Страшный призрак, так называемая «полярная скука», ни разу не появлялся среди нас», — говорит Шекльтон. До наступления полярной ночи и когда солнце вновь показывалось на небе, Шекльтон и его товарищи устраивали на дворе игры в мяч и другие развлечения, а когда от этого пришлось отказаться, то в хижине играли в карты и домино. Кроме того, большая часть зимних месяцев была посвящена изданию книги «Южная заря». Это была первая книга, написанная, напечатанная и иллюстрированная в южно-полярной пустыне! Устройство типографии доставило много развлечений членам экспедиции. Добровольные наборщики сначала делали много ошибок и приходилось немало возиться с исправлением их, но потом дело пошло гладко. Художник Марстон иллюстрировал книгу, а другой член экспедиции Дей сделал переплет из тоненьких дощечек, взятых от ящиков из-под провизии.

Больше всего хлопот и неприятностей доставляли жителям хижины снежные ураганы. Сила ветра была порою такова, что даже ящики, весом 35 килограммов, поднимались с места. Маленький домик весь сотрясался от порывов ветра, казалось, готового унести его.