Герой из героев. Дело привычки

В Чёрной Обители не было места стыду и скромности. Уроки анатомии наглядно открывали ученикам строение людей. Я прекрасно знал, что для зарождения потомства в теле женщины мужчина должен был дать её лону изливающееся из него семя. Но о том, чтобы этому сопутствовал некий процесс или акт?… Да! Наверное, только такой ненавистник близости мог свято верить, что это происходило, как передача чего-то в дар сродни флакону духов! И в оправдание своей глупости могу лишь заметить, что в Чёрной Обители не было места любви и нежности тоже. Ученики и юные неофиты не помнили прошлого, жили отдельно от более старших курсов и никогда не видели, чтобы учителя ласкали хоть кого-то.

Так что, мысленно возвращаясь к событиям того вечера, скажу, что для поиска ответа на возникший вопрос: «Что же со мной?» ко мне пришла в голову мысль посетить городскую библиотеку. И, смею заметить, это была очень здравая мысль, которой я, к сожалению, не последовал. Так бы намного раньше узнал, что не зря входная плата в эту обитель знаний обеспечивала городскую казну солидным притоком финансов. Там хранилась самая большая коллекция порнографии во всей стране, и любопытствующие не жалели средств, чтоб взглянуть на некоторые гравюры.

– Пойдём со мной, если желаешь, и я раскрою глубины нежности, какие тебе ещё неизвестны.

– Это какие? – хотел было спросить я, но не произнёс свой вопрос до конца из-за сильного тычка в бок.

Эветта отчего-то густо покраснела, но встала со своего стула, и Арнео, на ходу целуя кончики её пальцев, повёл мою подругу куда-то наверх. По пути он также бросил хозяину трактира серебряную монету за трапезу, но на меня и Жизель не обернулся. Это расстраивало.

– А чего они нас не позвали? – обиделся я.

Жизель недоверчиво уставилась на меня чёрными глазами и не сдержала усмешки.

– Ты как будто с рождения отшельником жил. Неужели не понятно?

– Нет, – мне было не стыдно признаваться в незнании подобного. Вот если бы она спросила меня о распаде материи, а я бы промолчал, тогда другое дело.

– Хм… Неужели у обладателя столь красивого кадыка нет ночного секрета, пачкающего простыни? Неужели, глядя на меня, ты не ощущаешь зов, и твоя плоть не увеличивается в жажде познать новые ощущения?