Герои книг на приеме у психотерапевта. Прогулки с врачом по страницам литературных произведений

Хаджи Халеф, как и Карл Май в жизни, – хитрый лгунишка, почти мошенник. Он называет себя Хаджи, почетным званием человека, совершившего паломничество в Мекку, хотя ни он, ни его предки, которых он тоже называет Хаджи, в Мекке никогда не были. Там он оказывается только в ходе повествования. Халеф любит бросаться громкими фразами, остер на язык и из-за этого регулярно втягивает всех в неприятные ситуации, которые приходится разрешать Каре бен Немси. В таком поведении чувствуется нарциссизм, причины которого объясняются историей детства Халефа. Он – нищий бедуин, которому нечем гордиться. Поэтому он выдумывает себе биографию, а еще на каждом шагу превозносит ислам как прекраснейшую религию, в которую стремится обратить Кару. На эту тему между Халефом и Карой происходят интересные диалоги, Кара представляет убедительные аргументы в поддержку своей точки зрения, и в конечном итоге Халеф не только соглашается на то, чтобы Кара бен Немси оставался христианином, но и защищает его решение перед другими мусульманами, а сам приходит к выводу, что Аллах судит людей по их поступкам, а не по их религии. Так в сознании Халефа идет процесс просвещения, который в европейском христианстве уже в значительной степени завершился. Слуга делает шаг к трансформации политического ислама в свою личную религию, позволяющую всем людям, даже разных вероисповеданий, быть братьями. Здесь также чувствуется сильное стремление Карла Мая примирить и сделать равными всех людей. Для него до конца остается открытым вопрос: кем должен стать враг, с которым борются, в результате – мертвецом или другом. Разногласия можно устранить, и если перед героями Мая не злокачественный психопат, а просто человек с другим взглядом на жизнь, то Виннету, Халеф и Олд Шаттерхенд / Кара бен Немси всегда пытаются идти на компромисс. Вот почему их уважают даже враги: несмотря ни на что, они проявляют почтение к противнику и его ценностям. Есть путь более достойный, чем уничтожение оппонента: Другой может оставаться Другим, но не казаться угрозой для человечества.

Олд Шаттерхенд / Кара бен Немси: вопрос о человечности

Позже, когда люди узнали, что истории Карла Мая – выдумки, а сам он сидел в тюрьме, автор заявил, что в упоминаемых выше ролях видит себя не столько героем, сколько искателем, для которого важнее всего вопрос человечности.

И все же это только полуправда. Конечно, поздние сочинения Карла Мая следует трактовать именно в таком контексте, и автор, несмотря на свое криминальное прошлое, предъявляет высокие требования к гуманности. Но до этого он долгое время стремился лишь получить признание – и осознавал, что лишь немногие люди оценили бы его моральные установки, представь он их в виде философского трактата. А вот изложив их в форме увлекательных приключенческих романов, он стал учителем для своих читателей (термин, который он сам выбирает в первой части «Виннету») – и в своих работах часто обращается непосредственно к ним. Карл Май стремится к общению, обмену мнениями, но при этом хочет быть в центре внимания и ожидает серьезного отношения к своим идеям. Потому его творчество – это, с одной стороны, развлекательные приключенческие истории, а с другой – попытка примирить всех людей, очевидная для тех, кто умеет глубже вчитываться в смысл. Перед нами утопист, который борется за мир. И в этом контексте его упомянутые выше слова, с помощью которых он хотел защитить от нападок свой выдуманный мир, – правда. Ведь Олд Шаттерхенд и Кара бен Немси поднимают вопрос о человечности в целом, символом которой становится один человек, путешествующий по разным странам, но всегда верный себе и своим высоким моральным принципам. Вот почему тексты Карла Мая продолжают привлекать самых разных читателей – любителей рассказов о том, как разрешать конфликты, поклонников приключенческих историй и даже тех, кто, будучи прямой противоположностью автору, надменно относится к другим расам и народам – и совершенно неверно истолковывает книги. Самый известный пример – Гитлер, который ребенком любил играть в Виннету[11].

Карл Май и расизм

Наконец следует поговорить вот о чем: хотя у Карла Мая были наилучшие намерения – он мечтал, чтобы все люди стали братьями, – он не был свободен от влияния современного ему общества. Его представления о других народах полны предрассудков, о которых автор, вероятно, даже не подозревает. Например, Олд Шаттерхенд, согласно расхожему представлению, считает африканцев добродушными и беспечными, китайцев – хитрыми, а бедуинов – разбойниками.