Герои Курской битвы

Как оказалось, Рокоссовский возил с собой по фронтам не только свой верный и надёжный штаб, сколоченный им ещё в 1941 году, летом, под Ярцевом, но и такой же надёжный 8-й штрафной батальон. Вначале на Центральный фронт, потом на 1-й Белорусский. И только на 2-й Белорусский, впрочем, так же как и штаб, Жуков забрать его не позволил. Тем не менее немцы и в 1944-м, и в 1945-м продолжали его называть «Бандой Рокоссовского».

Как отмечает исследователь штрафных подразделений РККА времён Великой Отечественной войны Т. Репин в своей статье «Банда Рокоссовского», «воевали бойцы 8-го штрафбата преимущественно новым стрелковым оружием: пистолеты-пулемёты Шпагина, противотанковые ружья Симонова, станковые пулемёты Горюнова».

Известен штат 8-го ОШБ: 800 человек личного состава; 435 винтовок, 139 автоматов, 27 ручных и станковых пулемётов, 16 противотанковых ружей. Довольствие и форма одежды у штрафников были такими же, как в обычных частях РККА. Только на гимнастёрках не офицерские погоны, а рядовых красноармейцев. Офицерские погоны нужно было вернуть кровью. Офицеры постоянного состава подбирались из числа лучших командиров. Но и они гибли часто. Известно, что в 8-м ОШБ из восемнадцати офицеров — командиров рот и взводов — до конца войны дошли только трое. Штрафным батальоном командовал подполковник А. А. Осипов.

Количественный состав 8-го ОШБ постоянно колебался. Как правило, перед крупными операциями роты равнялись общевойсковым батальонам. Именно в районе Понырей 8-й ОШБ занял окопы в своём полном, батальонном составе. До этого роты действовали порознь, на различных участках фронта, при этом могли даже находиться в разных армиях, корпусах, дивизиях.

О бое под Понырями свои воспоминания оставил бывший боец 8-го ОШБ И. И. Михайлов: «Утром эсэсовцы появились со стороны Понырёвских садов и двумя колоннами быстрым спортивным шагом стали продвигаться к траншеям батальона. Все они были высокие, стройные, здоровые, в глубоких стальных шлемах. Они всё ближе подходили к нашим позициям. Я уже ясно видел их лица: загорелые, злые, настороженные и сытые. Подпустив тевтонцев почти вплотную, батальон открыл шквальный ружейно-пулемётный огонь. Соединение немцев сразу опрокинулось, добрая половина их погибла уже в первые минуты боя, а остальные залегли и стали отползать к садам. Уцелело примерно только человек 15–20 немцев, которые добрались до спасательных садов и окопались там. А в это время дворами, минуя станцию Поныри, со стороны станции Возы послышался густой рокот танковых моторов, который по мере приближения „Тигров“ усиливался, а земля вдруг, как в лихорадке, задрожала мелкой испуганной дрожью… От комбата прибыл посыльный с приказом: „Любой ценой продержаться до подхода резервов!“ А на окраине садов уже показались два десятка немецких танков и цепь грузовых машин, до отказа заполненных солдатами. Я стал считать: сорок семь машин! В этот момент танковая армада, в которой насчитывалось триста боевых машин, обойдя Поныри, вышла на оперативный простор (ржаное поле) и устремилась в направлении Малоархангельска, где их уже ждала инженерно-сапёрная бригада (десять тысяч человек), в которой служили и героически сражались с врагом инженеры Москвы и Ленинграда (по приказу Сталина их берегли). Стало известно, что немцы схитрили: танки подвезли эшелонами на разъезд между ст. Возы и ст. Поныри, выгрузили, построили фалангой и бросили в атаку. Чтобы остановить врага, сыновья Москвы и Ленинграда с минами и гранатами бросались под танки и остановили их. А в Понырях больше тридцати „Тигров“, сокрушая снарядами и гусеницами сады и полисадники колхозников, вышли в расположение штрафного батальона. За ними, пригнувшись, шла пехота. С криками: „Мы из штрафбата! Ур-ра-а!“ — мы атаковали пехоту врага. Завязался рукопашный бой. Территория вокруг Поныровского вокзала покрылась телами убитых и раненых. Меня ранило. Я видел, как мои товарищи дрались с немцами даже умирая. Даже после схватки всё пространство вокруг долго шевелилось. От батальона им. Л. П. Берия в 800 бойцов осталось в живых только 37».

При всём при том, что И. И. Михайлов явно сгущает краски, картина боя впечатляет. Согласно более тщательным исследованиям, к моменту прибытия под Поныри 8-й ОШБ имел в своём составе 698 человек переменного состава и 100 офицеров постоянного состава. Из них в боях на Курской дуге штрафбат потерял 143 человека убитыми и 375 ранеными. Многие после госпиталей вернулись уже в свои части. Большинство — с наградами, потому что батальон свою задачу выполнил.

Заградотрядов на Курской дуге не было.

Фонды штрафных рот и батальонов наши архивы всё ещё держат на замке. А это означает, прежде всего, следующее: сколько ярких подвигов во имя Победы мы ещё не знаем! От кого мы прячем свою историю? Наверное, от врагов…

В журнале боевых действий Центрального фронта о 8-м ОШБ лишь лаконичная запись за 7 июля 1943 года: «Приказом Командующего фронта 8 штрафной фронтовой батальон из состава 48 армии передавался в распоряжение Командарма 13».

8