Герои Ленинградского Неба

Тем не менее он быстро собрал необходимые документы. Администрация и комсомольская организация депо дали ему, как он того и заслужил, хорошую характеристику с рекомендацией на учебу в аэроклубе. Немало поволновался Николай перед медицинской комиссией, но прошел ее легко. И не было предела его радости, когда узнал, что зачислен.

Начались занятия. Закончив смену в депо, Николай бежал на другой конец Мелитополя,— ведь городского транспорта здесь тогда еще не было, — чтобы не опоздать на занятия.

Как и предупреждал курсантов авиационный командир во время встречи в депо, заниматься приходилось много. Изучали историю авиации, аэродинамику, метеорологию, устройство самолета, мотора, парашют, средства аэродромного обслуживания.

Ребята в аэроклубе подобрались хорошие — рабочие различных мелитопольских заводов.

Николай Лисконоженко подружился со Славой Лещенко, Петром Середой и Леней Кальяном. В характере всех четверых было много схожего — любознательность, настойчивость и, главное, влечение к авиации.

Конечно, никто из них тогда еще не знал, что им готовит судьба, никто и не предполагал, что все четверо станут военными летчиками-истребителями, что всем им за мужество и храбрость, проявленные при защите Советской Родины, присвоят высокие звания Героев Советского Союза.

Все это еще будет впереди. Но все уже чувствовали, что на горизонте собираются военные тучи. В перерыве между занятиями они оживленно обсуждали сообщения из газет о мятеже испанских фашистов, об агрессивных выступлениях заправил гитлеровской Германии и фашистской Италии. Шепотом передавали друг другу неизвестно откуда появлявшиеся слухи о помощи наших летчиков-добровольцев Испанской республике. Мечтали сами там побывать, хотя, конечно, понимали, что для такого дела нужны настоящие бойцы и что им до этого ох как далеко.

Быстро пролетела короткая украинская зима. Закончились теоретические занятия. И вот однажды апрельским днем, когда подсохла земля, их повезли на аэродром.

Начинались полеты — провозные, с инструктором. На вопросы 4когда полетим самостоятельно?» летчик Андреев, в группе которого занимались «четыре мушкетера», как прозвали товарищи по учебе Николая и его друзей, неизменно отвечал:

— Когда освоите технику пилотирования!

Всем казалось, что они уже все хорошо знают. Но этого мнения не разделял инструктор. Он еще и еще раз давал курсантам провозные полеты. А между ними само по себе началось негласное соревнование за право первым самостоятельно взлететь.

В июле все еще продолжались полеты с инструктором.

И вот однажды, когда Николай доложил Андрееву: «Курсант Лисконоженко к выполнению задания готов» и с разрешения летчика занял свое место во второй кабине в ожидании, что место в первой займет

инструктор, как занимал его восемнадцать раз до этого, Андреев вместе с техником втащил туда тяжелый мешок с песком. |

— Полетишь сегодня с моим заместителем Иваном Песковым,— пошутил инструктор.

Первый самостоятельный полет. Хотя и на учебном самолете, но какая это все-таки радость! Один в небе... Пьянящее чувство воздуха...

Многие курсанты удивились решению инструктора выпустить первым в самостоятельный полет Николая Лисконоженко. Хотя он и старался в учебе, но была успевавшие лучше его. А вот — на тебе!

Но инструктор сердцем почувствовал в юноше прирожденного летчика. И не ошибся.

— Ну как? Что почувствовал? Страшно было? — забросали товарищи Николая вопросами, когда он посадил машину и доложил инструктору о выполнении задания.

Николай пожал плечами.

— Ничего не помню. Одно скажу: страха нет, петь хочется.

Приступив к новому этапу учебы — самостоятельным полетам, курсанты настойчиво осваивали технику пилотирования, начали выполнять простейшие фигуры.

По вечерам, возвратившись с занятий, Николай рассказывал сестре и ее мужу, токарю станкостроительного завода, о своих полетах. Об авиации говорил с восторгом.

Тот год ознаменовался выдающимися перелетами советских авиаторов. В мае Герой Советского Союза Водопьянов, а затем летчики Молоков, Алексеев и Мазурук посадили тяжелые самолеты на Северном полюсе и высадили на нем четверку отважных папанинцев.

Вслед за ними в июне 1937 года снова совершила выдающийся перелет чкаловская тройка — через Северный полюс в США. Через три недели из Москвы в Америку смелый бросок совершил Михаил Громов,

Ничего не было удивительного в том, что Николаю и его товарищам после сообщений об этих перелетах хотелось обучаться летному делу особенно усердно.

Накануне двадцатилетия Великого Октября в Мелитопольском аэроклубе состоялся первый выпуск. Проходил он очень торжественно. За несколько дней до выпуска приехавшие из Москвы члены комиссии принимали зачеты по материальной части самолета и технике пилотирования, подолгу беседовали с каждым выпускником.

На вечере начальник аэроклуба по одному вызывал их на сцену и под дружные аплодисменты всех присутствующих вручал удостоверения пилота. Музыканты духового оркестра каждому выпускнику играли туш.