Герой (ЛП)

Он ничего не мог сделать. Это была Ллос. Богиня. Дзирт мог вытащить из-за пояса Таулмарил и выстрелить ей в лицо, но стрела не пронзит её — она не причинит ей боли. Это был не дракон, не обычный демон и даже не Демогоргон. Это было нечто очень похожее и совершенно иное, нечто великое и запредельное.

И потому Дзирт ушел, убежал от окружающей действительности, и потому был совершенно удивлен, когда был схвачен за одежду и с пугающей силой и легкостью подвешен в воздухе.

Звуки позади него стали значительно тише. Там больше не было ни криков агонии, ни стука паучьих лап. Он не был уверен, как долго отсутствовал, и боялся, что все позади него уже мертвы.

Тихие рыдания женщины — Концеттины — подарили ему крошечный проблеск надежды.

— Я не только боль, — сказала Ллос. Её лицо было очень близко к его лицу, а голос постоянно менялся. — Я — наслаждение.

И богиня поцеловала Дзирта, ненасытно и страстно. Тысяча разрядов тока пронеслись по его телу, дразня и искушая его.

Она оттолкнула его назад, и заманчиво улыбнулась.

— Лишь слово, и все это — твое.

Но Дзирт пожал плечами и покачал головой.

Ллос бросила его на ноги, и он повалился, словно его ударили. Мгновение Дзирт видел в глазах разъяренной Ллос ужасную смерть. Но она успокоилась и рассмеялась.

— Я не только забираю, Дзирт До’Урден, — сказала она. — Я могу давать. Позови свою пантеру.

Дзирт заколебался.

Ллос протянула руку, и он проследил за этим движением. На земле лежал мешочек, прямо перед паутинами и его захваченными, но очень живыми, друзьями. Он понял, что это его собственный мешочек. С ониксовой фигуркой.

— Я могу позвать её сама, — заметила Ллос, и Дзирт ей поверил.

Он призвал Гвенвивар, и наблюдал, как кружащийся туман образовал фигуру пантеры. Кошка и правда была тут, но Дзирт почувствовал боль в сердце.

Гвенвивар беспомощно повалилась на землю. Её тело не повиновалось ей. Она всхлипнула, упала и попыталась встать, но бесполезно.

Дзирт едва мог выдержать это зрелище. Он думал достать Таулмарил. Не ради того, чтобы подстрелить Ллос. Просто чтобы спасти Гвен от этих страданий.

— Гвен, уходи! — умолял он.

— Нет, — сказала Ллос, и пантера не пропала. — Я не позволю.

Дзирт повернулся к ней, а затем снова собрался присесть на корточки, чтобы уйти в себя.

Но Ллос прошла мимо него, и он повернулся, чтобы увидеть Гвенвивар уже здоровой.

Пантера встала и зарычала.

Ллос засмеялась и махнула рукой, отправляя Гвен в паутину, где та тоже была быстро поймана.

— Видишь? — спросила она, когда Дзирт повернулся к ней. — У меня тоже есть дары. Я нечто большее, чем боль и страдания.

Дзирт признал это с легким поклоном.

— Верь в меня, — сказала она. — Познай мою любовь.

— Нет. Я не могу, и ты это знаешь.

Ллос облизнула губы, заставляя их заманчиво блестеть от влаги.

— Я могу вернуть его тебе, — сказала она.

Дзирт тяжело сглотнул, внезапно испытав страх.

— Ты знаешь, что могу.

— Закнафейн не признавал тебя, — сказал Дзирт, просто потому, что должен был услышать, как произносит эти слова вслух. — Он не с тобой.

— Но какая разница? — спросила она, не отрицая. — Я могу вернуть его. Ты знаешь.

Ухмылка Ллос сказала Дзирту, что богиня верит, что заполучила его.

Но ничего не вышло. Потому что она не могла получить его.

— Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, — просто сказал он. — Я не могу поклоняться тебе, несмотря на все твои дары, угрозы и наслаждения. Это нельзя просто отдать. Я мог бы служить тебе, и я буду, если такова твоя цена, но до тех пор, пока моя служба не приносит страданий невиновным. Никогда.

Он оценил собственные слова и пожал плечами.

— А может и нет. Возможно, я не смогу дать даже этого.

— Ты мог бы позволить своим друзьям умереть, мог дать своей ненаглядной Гвенвивар дергаться в агонии, ты отказался от мысли видеть Закнафейна снова, просто потому что ты не веришь в богов?

— Или потому, что я до сих пор верю во что-то большее, — сказал Дзирт. — В то, что справедливо и правильно.

Ллос посмеялась над ним и снова повторила:

— Я могу вернуть тебе Закнафейна! Все, что тебе нужно — предложить мне свою верность.

— Если бы ты хотела от меня подобного, то в первую очередь не забрала у меня Закнафейна, как и всех остальных, кого подвергла мучениям.

Он оглянулся через плечо, где, неуклюже и явно испытывая боль, повис Артемис Энтрери. Его лицо было красным от паучьих укусов. И, несмотря на это, убийца улыбнулся другу.

— А если ты надеешься убедить меня, что стремишься измениться, чтобы следовать путями справедливости и правильности, — сказал дроу с уверенностью и силой, — то давно бы вернула мне Закнафейна. Без условий.

Глаза Ллос сузились.

— Ты хочешь моей лжи? Для какой цели? — спросил Дзирт. — Страх — это не верность. Раболепие — не поклонение.

Поведение Ллос снова поменялось. Её смех казался беззаботным. Это окончательно убедило Дзирта в том, что топор палача вот-вот опустится на его голову. Но она посмотрела в сторону.

— Я дала тебе великий дар, — сказала она Ивоннель.

Молодая женщина пожала плечами.