Герой (ЛП)

— Ты собираешься лишиться своей чертовой руки!

Не отрывая взгляд от огня, Кэтти-бри покачала головой. И уверенность женщины так ясно отразилась во всей её позе, что Бренор действительно решил оставить её в покое.

Дух Кэтти-бри снова метнулся к белым языкам пламени. Она чувствовала магию Кузни, слышала голос Предвечного. Раскрыв ладонь навстречу огню, девушка вторила ему через кольцо. Теперь она слышала все яснее.

В печь отправился Орбкресс, великолепный щит, выкованный дроуским кузнецом в этом самом месте.

Кэтти-бри замерла, долгое время прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь она видела щит по-другому. Она видела все его компоненты — спиральные стержни, ленты, мягкий, но невероятно прочный материал. Все это плыло перед её мысленным взором, словно разделенные заклинания ждали, когда их произнесут.

Не открывая глаза и не отпуская образы чар, наложенных на Орбкресс, Кэтти-бри протянула вторую руку к желобу и нащупала щит Бренора. Больше она не сомневалась, и потому без колебаний отправила щит в печь. Магия, наполнявшая щит Бренора стала для неё столь же очевидна, что и заклинания, оплетавшие Орбкресс. Многие из чар плавали отдельно.

— И… — прошептала женщина.

Материал, из которого был создан щит Бренора, как и тот, из которого состоял Орбкресс, мерцал перед Кэтти-бри. Теперь женщина понимала, какой выбор нужно сделать — выбор, который принадлежит ей, а не предвечному.

— Или… — сново пробормотала она. Улыбнувшись, Кэтти-бри создала сильное заклинание. Одно из тех, что показал ей Предвечный.

Она взмахнула пальцами, все еще находившимися в языках белого пламени, которое теперь охватывало и оба щита. Женщина почувствовала, жар, интенсивный, но не способный причинить ей боль. Вместо того, он согрел её до самого сердца. Здесь была красота, лежащая за пределами её понимания, другая форма бытия, вечная, словно боги… нет, словно звезды.

Она обнаружила, что благодарна Предвечному, смущенная тем, что это бессмертное существо, обладавшее невообразимой силой и таким совершенным интеллектом, приветствовало её. Женщина снова понимала, что это подобное богам создание могло легко пожрать её в тот момент, когда она спустилась в яму, чтобы забрать для Джарлаксла Коготь Харона. Даже сейчас оно могло бы расплавить Кэтти-бри, едва приложив к этому усилия. Её рука была так близко, за пределами магического барьера Кузни. Зверь мог бы цапнуть её, если бы пожелал.

Кэтти-бри стояла перед богоподобным созданием абсолютно беззащитной. Она не сгорела лишь потому, что он не желал сжигать её.

Вместо этого, Предвечный собирался использовать женщину. Чтобы обучить. Чтобы с её помощью найти какое-то магическое понимание.

Кажется, прошли часы, прежде чем Кэтти-бри открыла глаза и отступила от Кузни. Она вся покрылась испариной и чувствовала себя полностью разбитой. Ей даже пришлось опираться о желоб, чтобы удержаться на ногах. Делая глубокие вдохи, она пыталась не соскользнуть во тьму.

Бренор был рядом с ней, поддерживая и зовя.

— Девочка? Девочка?

Задержав несколько вдохов, Кэтти-бри удалось открыть глаза, и широко улыбнуться.

— Что ты сделала? — торжественно спросил дворф.

Женщина пожала плечами и покачала головой. Зато честно. Все, что было сделано, лежало за пределами её понимания. За пределами понимания смертных. Это была прекрасная, удивительная вещь. Возможность заглянуть за грань бессмертия, которое касалось Кэтти-бри так глубоко, что женщина могла только хихикать, словно очарованный ребенок.

Она ткнула пальцем в клещи, висящие на краю стола. Инструмент, зачарованный так же сильно, как величайшее оружие Фаэруна. Любой нормальный металл, опущенный в эту печь, расплавится почти мгновенно. Но эти щипцы были созданы и покрыты магией в момент создания Гаунтлгрима.

Бренор надел тяжелые перчатки, висящие рядом с инструментом, и взял клещи. Щурясь от яркого белого света, он сунул щипцы в огонь и развернул их. Его удивление стало плохо скрываемым, когда он обнаружил в щипцах не два щита, а один.

— Что ты сделала, девочка? — снова спросил он, запинаясь. Медленно, он потянул щит из печи.

В желобе лежал щит, однако, он больше не был похож на его старый. Кружка никуда не делась, теперь сияя, словно серебристый мифрил. Текущая пена приобрела молочно-белый цвет. Теперь это был не простой рисунок, а рельефное изображение. Щит, который он держал в руках, казался знакомым, но в то же время знакомым не был. Сейчас Бренор мог различить паутинки, выгравированные в металле. Прекрасные, симметричные нити.

Дворф посмел коснуться поверхности рукой, а затем с любопытством уставился на вещь и стянул перчатки.

— Не горячий? — то ли спросил, то ли просто констатировал он.

Кэтти-бри просто улыбнулась. Она не могла найти в себе сил для разговора.

Бренор поднял новый щит.

— Такой легкий, — пробормотал он.

Затем, на лице дворфа отразилась тревога, и он сунул руку за щит, нащупывая там то, что вызвало у него вздох облегчения. В руке у Бренора появилась кружка темного золотистого эля со стекающей по краю пенкой.