Герои моего времени

— Да, если Вы подчинитесь требованиям издательства, тогда только Вас напечатают. Автор получает десять процентов с общей прибыли от реализации тиража. При этом знаю по опыту, тираж будет больше, чем указан в выходных данных книги. Но Вы об этом вряд ли узнаете. Максимум, что Вам достанется, — пять рублей с проданного экземпляра книги. И все тонкости про отпускную цену и продажную от Вашего понимания будут скрыты. Но туг поджидает еще одна уловка. Если Вы написали одну книгу, издатели с Вами разговаривать не захотят, нужно, чтобы было две, а то и три книги, чтобы Вас можно было «раскрутить». Итогом Вашей работы может стать двадцать или тридцать тысяч рублей. Хороший заработок?

— Да, по нашим временам, сущие копейки. Согласен, Борис Александрович, несоизмерима эта цена с напряженностью и интеллектуальными затратами писательского труда.

— Но я ведь сказал, что если произойдет чудо, и тебя «заметят», и издательство издаст твою книжку. Видите, СКОЛЬКО «если». Но таких чудес единицы. Поэтому я, как руководитель писательского сообщества, прошу у власти помощи. Какой? Да любой. Искренне радуюсь, что в высших эшелонах российской власти все-таки наступает понимание высокого значения русской литературы и писательского труда, — голос Бориса Александровича от волнения даже изменился по тембру, появились в нем жесткие, незнакомые мне обертона, диссонансные сочетания звуков. Но он продолжал:

— Да, сегодня власти регионов, в том числе и Санкт Петербурга, за счет городского бюджета издают книги писателей, выплачивают стипендии, гранты. И, слава Богу, у нас появился свой Дом писателей на Звенигородской, 22. Появляются и укрепляются и другие формы сотрудничества государства с творческими людьми.

Но все равно — это крохи. Не ошибусь, если скажу, что девяносто процентов писателей не только ничего не получают за свой труд, но вынуждены еще и сами платить издательствам за выпуск своих книжек.

Борис Орлов резко остановился, повернулся грудью к ветру и подставил ему свое пылающее лицо. Ласковые струи, насыщенные не только вечерним благоуханием деревьев, но и сгустившимися парами отработанного бензина, немного успокоили кровь и пафос нашего капитана, примирили с действительностью, которая никогда не бывает идеальной. Ему ли, бывалому подводнику, этого не знать? Но такой уж наш Борис Орлов: стремится в жизни и в творчестве только к правде, к справедливости, к совершенству. К идеалу!

— А помнишь, Михаил Константинович, — уже мягче, спокойнее: продолжил мой спутник, — были в России в конце ХХ — начале ХХ века такие знаменитые издатели Суворин, Солдатенков, Сытин? Они думали о народе. Сытин, например, всю свою жизнь посвятил изданию книг для народа, вернее, для его просвещения. Он ведь и издание дешёвых книг наладил, и книготорговлю организовал в интересах простых людей, отдавая предпочтение книгам духовно-нравственного содержания, просветительским, фольклорным. Выпустил свой знаменитый «Букварь» для народа. Да, такие, как Сытин, не только народ просвещали, но сами славу Отечеству составляли.

— А разве современные поэты, прозаики своими стихами и романами не создают славу Отечеству? Мир знает Россию по ее великой литературе, к сожалению, только прошлой. Наверное, в наше время уже не будет великих писателей, Борис Александрович?

— Если никого не печатать, то никого и не будет. Литературному произведению требуется укоренение в сердцах читателей, требуется оценка, только тогда то, что выходит из-под пера автора, становится литературой. А ведь большинство наших коллег пишут в стол, мы практически не допущены к средствам массовой информации, находящимся в руках барышников.

— Ну а как же в других странах? Посмотрю — все книжные прилавки завалены иностранной литературой в красивых обложках. Неужели заграничные писатели умнее и талантливее нас?

Борис Александрович задумался, вздохнул, замедлил шаг. Обвел рукой воображаемый купол.

— Посмотри, Михаил Константинович, какие красивые вокруг дома. Старинная архитектура классицизма, барокко, шедевры конструктивизма первых пятилеток. А там — заводские корпуса, тоже красивые сооружения, выверенные, целесообразные. Талантлив русский человек. Во всем талантлив. Такой красивый город создан трудом и волей наших соотечественников. Без их жертвенной веры в то, что на «топких берегах» можно создать великую столицу, никакие итальянцы ничего бы не отважились напридумывать. Это ведь русский труженик, каменщик, камнерез Самсон Суханов давал Монферрану уверенность в том, что с Божией помощью все возможно: и колонны водрузить без фундамента, и столп поставить на века. Да, велик русский человек. И писателей у нас очень много талантливых. Только не организован их союз с читателем. То ли по злому умыслу властей, то ли по их недоразумению, то ли по лени.

— Но все-таки за границей жизнь у писателей легче, насыщеннее?