Герой на подработке. Без царя в голове (СИ)

— Так. Прекращай давай! — я настойчиво вернул её руку на прежнее место и отвернулся, чтобы женщина не видела выражения моего лица.

Нечто гадко неприятное раздирало меня изнутри. Быть может, мне представилось, что так могла раскаиваться моя собственная мать? Вряд ли она не знала, какого ублюдка носит в себе. Вряд ли не желала избавиться от меня точно также.

— Арьнен, прошу тебя, ради моего деда. Спасай не меня, а дочку!

— Сопли вытри, — я швырнул ей одно из полотенец в надежде покончить с трагичностью момента и пессимизмом. А затем, внутренне содрогаясь от всего сказанного, снова вернулся к целительству.

Мысли мои стали сумбурны. Они перемешались в какой-то плотный змеиный комок. Они жалили. Пускали в меня яд. Душили! И при этом я не мог сосредоточиться ни на одной из них, чтобы понять, что же такое со мной творится. Я принимал роды, но перерождение как будто происходило со мной. И вместе с тем я обязан был адекватно воспринимать реальность, так как трещина, за время моего отдыха, стала ещё больше. С таким трудом сотворённая кровь снова вытекала на пол. Сердцебиение младенца стало ещё слабее. И да, можно было попробовать вспороть Герде живот, чтобы вытащить из неё ребёнка, но я был более чем уверен, что не сумею сделать надрез правильной глубины. Не хватало только вынуть дитя с перерезанной шеей! Так что я, пребывая в растерянности, провёл окровавленной рукой по волосам да начал повторять всё то, что уже делал. Всё безрезультатно по новой.

— Какого хера ты всё ещё тут, Странник?! — зло выкрикнул Сокол, совершенно внезапно для меня заходя в комнату. В руках он держал мой деревянный ящик. За его спиной стояли Лиза и Элдри.

— Бочки отправили?

— Отправили.

— Тогда иди на стену. Мы с Элдри придём, как закончим.

— С этой шлюхой, что ли?! — рассердился Сокол и бесцеремонно бросил свою ношу на пол. — Да я сейчас сам с ней закончу!

Он вытащил нож, намереваясь убить Герду, но я, несмотря на усталость, создал перед ним опасно мерцающий энергетический щит.

— Ты ничего с ней не сделаешь, — хладнокровно пояснил ему я. — Я должен ей помочь.

— А Драконоборцу ты помочь не должен? Северянам помочь не должен, а?!

— Уймись!

— Сам уймись, сука! Эти грёбаные скоты начали атаку не по плану. Наши уже на стенах мрут! Что ты сделаешь с баллистами, если все катапульты взрывные болты порушат?!

— Если атака началась, то катапульт уже не существует.

— У тебя же запасной план был!

— И он есть до сих пор. Но сначала мы примем роды.

— Охереть! — рассвирепел Сокол. — Какая-то пизда похерит нам всю войну!

— Можешь идти и пожаловаться Холще.

— Малая, кидай ему сумку и пошли!

Элдри, испуганно рассматривающая залитую кровью постель и алый пол под ней, вздрогнула. Задумалась. И покачала головой.

— Где Морьяр, там и я.

— И плевать на вас!

Сокол грубо ткнул Элдри в грудь и ушёл, поправляя лук за спиной. Лиза, которую он едва не сбил с ног, с опаской оглядываясь, сразу закрыла дверь как можно плотнее. Повисло крайне отвратительное напряжение, но я всё равно тут же раскрыл сумку и принялся копаться в её содержимом.

— Морьяр, им ведь на стене без нас плохо совсем, — тихо намекнула Элдри, что я совершенно не прав.

Я промолчал.

А потому она сказала тоже самое напрямую:

— Разве ты не видишь, что без тебя и меня Стаи больше не будет?

— Нет, Элдри. Не вижу. Я не пророк видеть смерть.

— Все наши умрут.

Мне не хотелось спорить, а потому я взял её за руку и подвёл к Герде. Затем положил ладонь девочки на низ живота, где, словно ожидая именно этого прикосновения, вдруг начал шевелиться ребенок.

— Наши могут и не умереть. Но эти двое действительно умрут без твоей помощи.

— Но…

— Не говори ничего, — попросил я. — Если хочешь уйти отсюда, то уходи. Я не стану тебе мешать.

— Да почему они важнее Холщи, Лиса, Шептуна, Адмирала…

— Да ничем не важнее! — перебил её праведное возмущение я. — Просто отринув всё личное и важное, задавая самому себе вопрос, где бы мне хотелось быть, я ответил, что предпочитаю быть здесь. Быть здесь и спасти жизни! А не там и отнять!

Я нервно взъерошил свои волосы и продолжил:

— Или ты не понимаешь, что едва появишься на стене, как у тебя никакого выбора не останется, как убивать? А, Элдри? Хочешь убивать людей?! Так давай. Иди! Поверь моему опыту, это очень увлекательное и упоительное действо. Мало чего есть притягательнее, чем наслаждаться собственной властью над прерыванием судеб!

— Не кричи на меня! Успокойся! — жалобно воскликнула она, заставляя меня и правда несколько остыть.

— Делай то, что считаешь нужным. Ты уже не малышка.

После этих слов я поднял выкатившиеся из сумки на пол пузырьки и отыскал нужные. Элдри стояла, не шевелясь. А затем коротко спросила:

— Что мне делать?

— Я же сказал — решай сама!

— Чем мне помочь тебе?!