Герои на все времена

К девяти годам Кэри шила шелком и бисером не хуже матери, к двенадцати освоила резьбу не хуже отца. Она гордилась званием подмастерья — куда больше, чем дворянским происхождением, о котором горазд был поговорить дед. Малышка Кэри деда с бабушкой любила — но сетовать вместе с ними об утраченном у нее совершенно не получалось. Да и вообще сетования были не по ее части. Вот утешения — дело другое. А что может быть проще, чем утешить стариков? Это ведь так замечательно, что у них не внук, о котором они мечтали, а внучка! Конечно, замечательно — внуку под страхом смертной казни нельзя было бы и в руки шпагу взять, но Кэри-то девочка, а не мальчик, ей никакой закон не запрещает брать уроки фехтования! Хотел дед видеть ребенка Иллера искусным фехтовальщиком? Конечно, хотел. Так отчего бы и не порадовать его фехтовальными успехами? Тем более что фехтование Кэри так легко дается… это куда веселее, чем школьные уроки, и ничуть не труднее… хотя уроки — это тоже весело, особенно уроки магии. Учитель магии говорит, что у нее большие способности. Мама говорит, что нельзя зарывать талант в землю. Отец говорит, что лишних знаний не бывает, а в столичном университете есть отделение, на котором женщины учатся. Дед говорит, что отродясь в семье Орситов не было магов и тем более магичек, но уж лучше магия, чем пуговицы. Бабушка говорит, что в столице женихи не здешним чета. А Кэри с ужасно взрослым видом говорит, что всему свое время. Ей очень хочется повидать мир, поступить в университет, выучиться магии всерьез — и очень не хочется расставаться с семьей… но это потому, что она маленькая — а вот когда она вырастет совсем большая…

Все было решено, все запланировано.

Все пошло кувырком.

Иллер никогда не чванился прежним своим дворянством, но и не скрывал его. Кто же знал, что найдется заезжий наглец, способный над этим поглумиться! Безмозглый дворянчик, не сделавший в своей жизни ничего толкового, даже пуговицы. Как же издевался он над родовитым пуговичником, лишенным титула! Какими оскорблениями сыпал, удваивая их и утраивая, когда понял, что пуговичник отвечать на них не станет и вызова на поединок не примет! Еще и сулился палками прибить за трусость, если пуговичник не придет в назначенное время в урочное место скрестить со своим оскорбителем шпаги! Не придет — значит, и вправду был дворянин, да весь вышел, один ремесленник остался, а ремесленнику не удары шпаги, а палочные удары полагаются.

Замечательный выбор — быть избитым высокородным подонком или взять шпагу в руки и лишиться головы.

Кэри и в мыслях не держала предоставить отцу выбор.

Вот только не станет заезжий оскорбитель с женщиной драться. Засмеет только пуще.

А кто ему скажет, что дерется он с женщиной?

Да внешность и скажет.

Как ни переодевай Кэри, как ни перетягивай грудь, за мальчика она в свои семнадцать лет ну никак сойти не могла. Но ведь внешность — дело поправимое. Магов хороших в городе довольно, и почти любой из них способен наложить заклятье, которое заставит кого угодно принимать девушку за юношу. В романах и не такие чудеса творятся, милостивые государи.

Но в романах чудеса не начинают чудесить.

Дворянчик не усомнился, что перед ним сын пуговичника, — откуда ему было знать, что у Иллера не сын, а дочь. И сын или брат младший вправе заменить вызванного в поединке, если оскорбитель намного его младше — а наглец был младше Иллера этак раза в два. Кэри с ним управилась запросто. Убивать не стала — просто вволю потешилась. Под конец незадачливый обидчик не просто извинения принес — в ногах был валяться готов, умолять, чтобы никто никому никогда ничего о дуэли этой не рассказывал — не приведи боги, узнают люди, что сынок какого-то пуговичника его этак отделал.

И вот тут и начались чудеса вокруг чудес.

Надеть на себя мужское обличье Кэри удалось с легкостью, иллюзии и вообще легко накладываются на реальность. Зато снять его оказалось не просто трудно — невозможно.

Поторопилась Кэри с иллюзией, поспешила — лишь бы успеть, лишь бы отец не узнал, что дочка надумала, пока она с дуэлью не разберется. Не стала долго по магам бегать, искать самого подходящего — зашла за накладным обличьем к тому, что жил поближе. А маг оказался таммером. И вдобавок он и знать не знал о магических способностях девушки — а она и знать не знала, что осведомить при наложении иллюзии о них нужно обязательно. Маг — таммер, Кэри — ниален с еще не упорядоченными серьезным обучением способностями… и что хорошего можно ожидать от сочетания разнородной магии? А Кэри еще и амулета не сняла — она его никогда не снимала. Старый амулет, родовой — времен Разъединенных Княжеств… против кого и делали амулет! Именно что против таммерских заклинаний и делали. Если бы чары накладывались против воли Кэри… вздумай она сопротивляться — да от мага песочек бы остался серенький! Но Кэри не сопротивлялась — и амулет не причинил магу ничего плохого. Зато с заклятьем его обошелся по-свойски.

Вцепилась накладная личина в лицо — не оторвешь. И как дальше жить девушке, в которой все видят юношу?