Герой нашего времени

Всесильный Боже, Ты слишком, Ты чересчур добр ко мне! Я не заслуживаю такой! Но иду навстречу, поигрывая плечами, как ковбой из макаронного вестерна. До чего хороша! Именно такая, какой я ее и представлял, и даже более того! Похожа как две капли воды! Буфера – простите некоторую пряность терминологии, но как иначе назвать эти шары? – большие, свободно чувствующие себя в обтягивающем костюмчике, попка выкроена по форме сердечка и, на взгляд, упругая, как тесто, смазливенькая и очаровательно распутная мордашка, длинные темные волосы, ну и прочее. И все это так соблазнительно подчеркнуто секси-костюмчиком, а к тому же, как явствует из е-мейловой переписки (я точно запомнил), она любит этим заниматься. Ой-ей, легко с нее не слезешь! Что ж, выжму тюбик до последней капли, а она будет стонать, кричать: ich komme, schnella, arbeit bitte, noch, noch!

Я сжимаю в потном кулаке ключи от пустой квартиры. Уже собираюсь сказать «привет», только стоп… стоп… куда это она идет? Мы же договорились на углу! Эй!

Ушла. Не она? Господи Боже и все вы там, занимающиеся предназначением, в какую игру вы играете? Ушла. А ведь так была похожа. Как две капли воды. На ту шлюху с телевидения, что танцует голая у стойки, у меня еще есть записи с ней.

Сижу дальше на оградке перед Центральным вокзалом, и как-то мне не по себе, и рассудок мне подсказывает: может, лучше спрятаться? Придет какой-нибудь паштет, студень с горчицей, и что тогда? А так можно будет тихонько отступить. Но нет. Госпожа Куликова головка с негодованием опровергает неподтвержденные слухи и выдает новые директивы: просим оставаться на исходной позиции. Это приказ!

В совершеннейшем параличе – остаюсь.

А времени сейчас, дай-ка гляну, уже десять минут, но тут как раз что-то появилось и неуверенно озирается.

Нет, нет, нет. Это не то. Ну совершенно не то. Это что-то, мягко выражаясь, крупноформатное, довольно толстое, скорей, даже кряжистое и несколько топорное, слишком большое, неумело накрашенное, в свинскопольской кожаной куртке с боковыми карманами на молнии, одним внутренним для документов и с крохотным воротником, который выглядит как стойка, не желающая держаться вертикально, а мы в нашей модной городской экосистеме таких курток не любим.

Скверно, однако – может, рвануть когти? Но я ничего. Есть еще шанс. Что это не то. Мало ли таких вот страшилищ под дурью крутится на вокзале. К тому же это точно не она. Она? И я незаметно, не привлекая к себе внимания, направляюсь к телефону. Отрываю задницу от оградки, как любой другой случайный турист. Разве про меня можно подумать, будто я кого-то жду? Да нет, определенно нет. Я просто человек, который присел на несколько минут на оградку, а теперь поднимаюсь с нее и пойду к вокзалу. Я – случайный человек, который предположительно ждет поезда. Или, в крайнем случае, хрен знает чего.

До эвакуационного выхода справа буквально два шага. Уже не рассудок, уже все тело отчаянно вопит: смывайся! Однако госпожа Куликова головка выдвигает другую генеральную диспозицию: ты хотя бы позвони – убедись, ведь ты же не хочешь упустить такую оказию, не хочешь потом жалеть, биться головой о стену и впасть в бело-красную, цвета национального флага, депрессию. Ясное дело, не хочу. Потому звоню. Алло? Да. Она. Выходи из телефонной будки, из здания вокзала и быстро иди сюда – говорит мне моя грузная королева. В калгане мечется единственный панический вопрос: что делать, делать что?

Сесть и плакать. Возвращаюсь, как зомби, словно в сонном параличе, когда хочешь бежать, однако ноги тяжелей свинца, возвращаюсь, исполненный некоего воскресного чувства приличия, мол, ежели сказано А, надо говорить Б. Возвращаюсь и стою, страшно разочарованный, но что гораздо хуже, это видно по мне, по лицу, на котором совсем недавно была профессиональная улыбка, а сейчас страдальческое выражение – это уже, знаете ли. не лицо, а какой-то изъян лица, изъян выражения. Крах! Провал! Не то, не сейчас, не это вовсе имелось в виду. Должны были быть сиськи, попы, танец, пение и музыка, коник мой должен был пастись, но не на таком же лужке!