Читаем Герой не нашего времени 2 полностью

Тут уж дважды повторять не пришлось. Десятка два человек рвануло бегом на третий этаж казармы, где они жили. И уже через несколько секунд, подгоняемый пинками и тычками сослуживцев на порог казармы выкатился абсолютно голый парень. Под улюлюканье толпы он побежал прямо через плац, на котором полным ходом шел развод к забору части. Весь строй «срочников», как по команде, повернулся в его сторону, дивясь такому чуду, ранее не виданному. А виновник торжества стал перелазить через невысокий деревянный забор окружавший часть. Он не обратил внимания на колючую проволоку в один ряд небрежно накинутую на забор и зацепился гениталиями за колючку. Громко вскрикнув, он свалился мешком за территорией полка.

— Что тут творится?! — раздался голос майора, руководившего сборами.

— «Крысу» поймали, товарищ майор, — отвечали в один голос «поборники правосудия». — Вы бы на нашем месте разве не так бы поступили бы?

Майор не стал вступать в дискуссии, а просто подошел к забору, откинул доску, оказалось, что там имелась внушительная щель, и стал звать бедолагу обратно. Вскоре майор и голый парень вернулись к казарме. Вору дали одеть брюки и куртку «афганки», принесенные из казармы «срочников», те мыли этой одеждой полы. Брюки едва доходили «крысе» до колен, а рукава куртки оканчивались чуть ниже локтей. Большая часть пуговиц отсутствовала. Грязный, босой, избитый, без документов и денег, под свист и крики толпы вор отправился к КПП.

Дикая и варварская картина, для Владимира, бывшего юриста, показалась образчиком быстрого и справедливого суда и неотвратимой кары за содеянное. Не укради. Неважно кто и кем был раньше. Теперь, когда жизнь свела всех вместе, эта разношерстная толпа проявила куда больше благоразумия и справедливости чем сотни политиков, юристов, бизнесменов. Коллектив их, далеко не самых лучших, по меркам обывателя людей, оказался куда здоровее и честнее, нежели большинство коллективов «нормальных людей», живущих «как все», с которыми Владимиру приходилось иметь дело в мирной гражданской жизни.

Прошла еще пара дней, без особых приключений и эксцессов. Наконец наступил радостный и волнующий день отправки. Нашим героям, понятно не дали ни пайка, ни проездных. Просто сказали добираться вместе со всеми «зайцами». Партия была огромная, человек двести. Ясно, что билетов и прочего никто не проверял. Все в форме, все одинаковы, пересчитать их по головам проводникам было не под силу. Как обычно прикладывались к стакану. Вовка с Вадимом попали в компанию радушных Курчан и те всю дорогу потчевали их.

Некоторая робость возникла при пересечении Украинской границы (а поезд проходил по территории Украины) но проблем не возникло и тут, все прошло гладко, без сучка и задоринки. Пограничники проверяли только военные билеты.

Из соседнего вагона пограничники вывели двух завернутых в простыни девушек. Уж как их уговорили контрактники ехать, осталось загадкой, но пока то, да се, их одежды умудрились куда-то исчезнуть, по всей видимости, были пропиты. Документов у девчонок не было, вот их и высадили.

Потом, предстояло провести еще две ночи в Моздоке, под открытым небом, благо стояла жара и не было дождя. А после, всех не усадили в чрево огромного транспортного вертолета — «коровы» и доставили непосредственно в полк. Вполне естественно, что Владимир, да и Вадим тоже, испытывали некую робость от предстоящей встречи с отцами-командирами, как никак, а припоздали на две недели.

Все повторяется. Также как и пять лет назад, Владимир вновь стоял в строю под палящим солнцем на вытоптанной тысячами сапог, площадке перед штабом. Майор — начальник строевой части проверял списки прибывших и прочие необходимые формальности. Многих, особо ценных специалистов, как обычно, тут же забирали к себе командиры подразделений. Некоторых оставляли ждать на месте. По окончании переклички был задан как обычно вопрос:

— Всех назвал? Никого не пропустил?

Вот и пришло время, действовать, но Вадим куда-то запропастился. Он вообще имел привычку исчезать в нужную минуту. Однако, решив не мешкать, Владимир тут же назвался и объяснил, что отстал от поезда. И застыл в ожидании страшной ругани в свой адрес, а в глубине души приготовился к посадке в яму, но майор напротив, радостно подошел к нему и стал хвалить за то, что он вот, несмотря ни на что нашел силы добраться сюда, а вот остальные десять или больше человек, что отбились по дороге, так и не соизволили больше объявиться. Речь свою начальник строевой части произнес довольно громко, видимо в назидание прочим, после чего передал «блудного сына полка» в распоряжение загорелого до черноты невысокого майора со спокойными и мудрыми глазами. Это и был его новый командир мотострелкового батальона. Окинув взглядом свое пополнение, майор весело произнес:

— Да расслабьтесь вы, не звери же здесь. Чего напряглись?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное