Герой не нашего Времени

В палатке Старого с Вовкой встретили с распростертыми объятьями. Еще бы, не успели уйти, а уже четыре пузыря. Выпили, закусили последним сухпаем. Завтра будет голод, но сейчас об этом никто не думал. Все думали, что еще можно придумать, что еще продать. Остальные палатки с завистью смотрели на них. У них не нашлось таких удачливых купцов.

Однако, не надо думать, что день прошел в поисках спиртного. Были, как положено, выставлены посты по каждой стороне «кратера» всего четыре. Каждую сторону «курировала» одно отделение, жившее в палатке. Часовой вел наблюдение за местностью из окопов, которые кольцом опоясывали вершину «кратера». А посередине, на берегу лужи установили походную кухню, заведовать которой назначили Старого, как самого почтенного обитателя блокпоста. Но продуктов не было, и должность старого была чисто номинальной.

Еще наблюдатели обратили внимание, на заброшенное огромное здание, возвышавшееся примерно в километре от «кратера», за посадкой, что обрамляла поле. При внимательном рассмотрении в бинокль, увидели, что с крыши здания за ними тоже ведется интенсивное наблюдение. Не вызывало никаких сомнений, что там находятся боевики. Правда, вели они себя тихо. Никаких выпадов не делали. Все это было странно.

Ночью нервы многих были напряжены. Часовые палили на каждый шум. По установленному правилу, одиночными, если для профилактики, на всякий случай. Очередь означала уже реальную опасность. Хотя не все строго придерживались этого правила и несколько раз за ночь подрываясь по тревоге, рассыпались в окопах, водя стволами оружия по темноте. Ежеминутно в воздух взлетали осветительные ракеты. Офицеры не слезали с рации, поддерживая связь с бригадой. Из бригады артиллерия выпускала осветительные снаряды, что висели на парашютах, освещая местность мертвенным лунным светом. На таинственном здании время от времени засекали блеск оптики. Там видимо тоже спокойно не спали. Все ожидали каких-то действий друг от друга. Но ничего не произошло. Настало утро. Еда кончилась. Как не призывали командиры экономить, правда, чего непонятно, но все смели зараз.

И тут на дороге, там, где вчера был «пророк», остановился грузовой ГАЗ-57, из которого вышло трое вооруженных автоматами чеченов. Они стали махать руками, вызывая командиров на переговоры. В этот раз на переговоры пошел заместитель командира батальона капитан Черновский. С ним увязалась солидная свита из солдат, свободных от караула. Вовка со Старым и Женькой тоже из любопытства присоединились к парламентариям. Вперед вышел среднего роста, худощавый, чечен лет сорока с небольшим, без бороды, цивилизованного вида, одетый в армейский бушлат песочного цвета, поверх «гражданки». Позади него стоял богатырь, одетый в танковый комбинезон и бородатый, вылитый боевик в черных джинсах и такой же рубашке, обутый в армейские «берцы» и подпоясанный портупеей. Вооружены все трое были автоматами, которые держали в руках, стволами в землю.

Цивилизованный чечен представился как Шамиль, комендант и одновременно командир местной самообороны села Белоречье. Того, что стояло на склоне. Речь его выдавала грамотного, сильного человека. Он явно не желал обострения конфликта, но держался с достоинством, даже немного высокомерно. Шамиль деловито, не суетясь объяснил что их село наконец-то начало жить мирной нормальной жизнью. Вон недавно уже электричество провели, теперь свет в домах, поэтому конфликт им не нужен. Конечно сил вырезать русских хватит, но при этом пострадает от артиллерии электролиния, поэтому, ребята, давайте жить дружно. Вот в Курчалое, там другое дело. Там Дудаевцы, настоящие боевики. Но Шамиль с ними попробует уладить вопрос, но опять же при условии, что русские будут тише воды, ниже травы. Иначе их здесь больше в несколько раз, воевать умеют, привыкли.

Когда Шамиль окончил речь, к ним со стороны Курчалоя подъехала вишневая «Нива» из которой выскочил молодой чечен в длинном светлом плаще и лакированных туфлях, словно сошедший с обложки журнала мод. Совсем нелепо смотрелся в его руках АКМ. И вообще он выглядел несуразно в своем с иголочке наряде, на фоне грязи и моросившего снега с дождем.

Однако чечена это совсем не смущало. Он напрямую по глине прошествовал к землякам и обнялся с каждым. Затем, дерзко глянув на солдат, презрительно произнес в их сторону:

— Я с вашими, еще в 95-ом в Грозном воевал, — после чего заговорил на своем языке с Шамилем. — Мы вас не боимся, — это снова к нашим.

Однако, в отличие от лейтенанта-двухгодичника, капитан Черновский с не меньшим достоинством ответил чеченам, что они, уважая их мирные намерения и не желая обострения, тем не менее, будут выполнять свою задачу. Какую именно он им не обязан докладывать.