Герои не умирают

Симарон выдохнул облегченно и быстро заговорил. Слова его — не барзоанские и не эрегорские — потекли плавно и ритмично, как равнинная река, обмывая боль, унося скорбь, растворяя память… Мальчик почувствовал, как всё — абсолютно всё! — становится ему безразлично, глаза закрываются сами собой, и даже зарождающиеся над головами Белки и колдуна тревожные лиловые звездочки не могли разбудить былые тревоги.

Спать… Забыть… Хорошо…

Не спать! Нет! Что он делает?! Что делает колдун?!..

Силясь разогнать морок, он вскинул голову, закричал долго и отчаянно «Эмирабель!!!» — и вдруг увидел, как Фалько шевельнулся. Рука его поползла к обломку стрелы в плече. Окровавленные, обожженные пальцы сомкнулись на древке, и рванули, выдирая из плоти десяток нолов дерева, увенчанных зазубренным наконечником. Рука гардекора чуть протянулась — и похлопала колдуна по плечу.

— Эй… на корабле…

Под влиянием дурмана собственного заклинания, не понимая, что делает и зачем, Симарон обернулся — и Фалько изо всех оставшихся сил вонзил обломок ему в глаз.

Колдун дернулся, руки его метнулись к лицу, схватились за стрелу — и обмякли. Изрубленное тело вытянулось и замерло, обретя последний покой.

— В расчете… — скривились губы гардекора в подобии улыбки. Глаза его закрылись.

— Фалько, не умирай, Фалько, Фалько!!! — наплевав на слепящую боль и на взбесившийся под его ногами пол, мальчик вскочил, упал, снова вскочил, сделал несколько шагов, повалился, опять поднялся, ни на секунду не переставая кричать, точно мог так удержать гардекора на этом свете: — Фалько, пожалуйста, Фалько!!!..

— Фалько!.. — растерянная, с мутным взглядом, Белка поднялась, не понимая до конца, что случилось с ней, с Симароном и со всеми остальными, но исступленно твердя, как заклинание: — Фалько! Подожди, не умирай!!!..

Опустившись на колени, она склонилась над раненым, взяла его голову в ладони и заговорила — быстро, взволнованно, глотая окончания:

— Фалько, не умирай, не надо, пожалуйста, Фалько, живи, ты ведь Бессмертный, ты герой, ты самый лучший в мире, Фалько, пожалуйста, прошу тебя, Фалько!.. — горячие слезы бежали по щекам, промывая дорожки в грязи и копоти, и дрожь то и дело пробегала по ее телу. — Фалько… умоляю тебя… прошу… Фалько… не надо… Не надо! Не умирай!!!..

Глаза капитана едва приоткрылись, и слабая улыбка коснулась разбитых губ:

— Герои… не умирают…

С этими словами судорога боли пробежала по его изуродованному лицу и ушла, оставляя его расслабленным и безмятежным, как у спящего. Голова его бессильно упала набок, а из уголка губ потекла струйка крови.

Девочка бросилась ему на грудь и застыла. Из-под ладоней, все еще прижатых к вискам Фалько, точно робкий туман заструились крошечные золотистые искорки…

* * *

Игривый утренний ветерок переметал по кладбищу из конца в конец землю, похожую на песок, и песок, похожий на пыль, осаждая их тонким желтым слоем на сапогах, одежде и лицах. Не спеша, словно в предчувствии долгого знойного дня, поднималось солнце. Стремясь успеть до жары выкопать еще одну могилу, ушли копари, закончив здесь дело. Разошлись немногочисленные нищие, получившие традиционные пироги и монеты. А люди, собравшиеся вокруг высокого ровного холмика с песчаниковой стелой в изголовье, покидать его не торопились.

Высокий гвардейский офицер, седоволосый и усатый. Такой же высокий черноволосый мужчина с двумя шрамами на лице и перекрещенными мечами за спиной. Два мальчика: один помладше, в куртке цветов эрегорского флага, другой постарше, в простой, но добротной одежде, с кинжалом у пояса. Худенькая невысокая девочка лет четырнадцати в коричневом дорожном платье. Капитан королевской гвардии Эрегора Дагон, офицер для особых поручений короля Гельтании Тигр, их оруженосцы Аник и Найз и королевская стипендиатка Эмирабель.

Со дня штурма Летнего дворца прошел почти месяц. За это время Фалько, к изумлению всех придворных докторов, успел полностью поправиться, сбежать от их назойливого внимания, спрятаться у Лимбы, устроить трехдневную попойку на всю слободу, а когда капитан Дагон явился из дворца за почетным гостем короны — споить и его.

Аник и Найз получили предложение стать оруженосцами Дагона, и мальчик помладше своим шансом воспользовался. Найз же, поблагодарив, вежливо отказался, чем заработал славу сумасшедшего не только в Песчаной слободе, но и в королевской гвардии. Но что ему было за дело до мнений рэйтадцев, когда он должен был отправиться в Гельтанию оруженосцем самого Фалько! Мать его, узнав о намерении сына, попричитала, поохала, поплакала тайком и в открытую, но вскоре успокоилась. Материнское сердце знало, что сын ее не предназначен для мирной слободской жизни. Получив для себя и дочери Филы места горничных в Летнем дворце, она утешилась и быстро вошла в свежую колею. Об этом позаботились ее новые подруги — Леза и Илада.