Герой Ненашего Времени

На этот день страхи Володьки закончились. Ночь прошла спокойно, но начался дождь. Все размыло. Глина липла к ногам, так что запросто могли оторваться подошвы сапог. Толи из-за погоды, толи еще почему, но колонна никуда не трогалась и пять суток простояла в этом селе. Радости это понятно не доставило. Погода была омерзительной. Три дня шел дождь. Палаток разведчики не взяли. Спальных мешков было раз — два и обчелся. Вымокли до нитки. Все пять суток разведгруппа провела у костра разожженного в ямке, лежа в жидкой грязи и согреваясь, чаем без сахара. Стоял такой сильный туман, что не видно было ничего на расстоянии метров трех. Спать было практически невозможно из-за сырости и холода. Все ходили в полусонном состоянии. Вовка перестал уже отличать сон от реальности. Все чувства абсолютно притупились. Все время клонило ко сну. Но едва приходил сон, как холод и сырость взбадривала. Тут еще подорвался на мине один парень с пехоты. А подорвался на нашей же мине, и не по своей глупости. А вообще как по злому року. Саперы растяжки поставили за селом, близко к дороге. А никому не сказали, кто-то что-то позабыл, не успел. А тут БМП остановилось, парень спрыгнул на землю, "отлить" отошел метра на два и все, подорвался. А главное перед тем там все ходили и никаких мин. Эту растяжку то сделали часа четыре назад, так, на всякий пожарный. Вот всякий и погиб.

Но все проходит. Прошло и это почти недельное сиденье. Теперь трясясь на броне БМП, рядом с "Учителем" Вовка с товарищами, после почти месячной операции в горах возвращались в бригаду.

"Учитель" и на самом деле был учитель. О преподавал физкультуру в сельской школе и был самый старый в разведроте, ему было ровно сорок лет. Он таскал ручной пулемет и был спокойным, покладистым мужиком. Срочники, узнав об его прошлом достали его издевками на педагогическую тему. Но Учитель был слишком древен, чтобы на это реагировать. Несмотря на отличное физическое сложение и немалую силу он робел перед командирами и наездами сослуживцев. Вот и сейчас он обращаясь к Вовке с крамольными по его понятиям речами, он озирался на сидевших на башне ротного и замкомвзвода, хотя речь при реве двигателя трудно было бы расслышать и с десяти сантиметров.

— А знаешь, Вов я доволен, что все кончилось и едем домой. Тут вот другие молодежь, хотят "завалить" кого ни будь. Ухо отрезать как Антон, потом таскать как сувенир. Это дурь все. Мне бы вот денег заработать. Отбыл и черт с ним. Ну, ушли "чехи" живыми и черт бы с ними. Тоже люди.

— Учитель, я тоже думаю. Обошлось и слава Богу. Чего на рожон то лезть. Один хрен их тут всех не перебьешь. Нет, технически это конечно можно, но кому нужно?

— А кому Вова война эта нужна?

— Да нам, нам Учитель она больше всего и нужна. Вот ты, пацифист такой, чего сюда поперся, а? Хочешь, за тебя отвечу. Да потому что никому ты дома, как мне тут не втирай не нужен. Ни в школе, ни жене своей ни детям, какие уже наверное старше меня.

— Нет Вов, у меня дома все классно. Просто сам знаешь как в школе сейчас. Вот "бабки" просто нужны.

— Учитель, не грузи. Кому "бабки" нужны уже их заработали и не здесь. Ну ехал бы на "шабашку", ну еще куда. А если семья у тебя такая золотая, так они бы связали тебя или поили бы в усмерть, чтобы ты двинуться не мог, пока дурь из тебя не выйдет. А раз спокойно отпустили, значит так ты нужен там. Тебя же ведь не по призыву сюда, не по приказу как офицеров.

— Нет Вова ты не прав. — Только и сказал Учитель.

В чем он был не прав Вова так и не узнал. Учитель замкнулся в себе. Нельзя лишать человека его мечты. А в мечтах у Учителя действительно было все отлично, все кроме денег.

Вдоль сельской улицы, по которой двигалась колонна, на обочине застыло несколько сгоревших и искореженных БМД (боевая машина десанта). Сама улица была пустынна. Заборы украшали надписи: "Смерть российским оккупантам!" и "Смерть свиньям — свобода волкам"! Жители, видимо не желая лишний раз раздражать "оккупантов" не показывались из домов.

Несколько дней назад здесь попала в засаду колонна десантников. Погибло много срочников. Из них в основном и состояли ВДВ, в отличии от пехоты, укомплектованной по большей части контрактниками.

Вскоре колонна пришла обратно "домой". Пошла обычная рутинная армейская работа. В палатках появились трофейные матрасы, одеяла. Многие прибарахлились. А Вовка получил долгожданные письма. Два от матери, где она сожалела о его непутевом решении и о том, как дома хорошо, и как его ждут, она, а так же Марья Афиногеновна с Клавдией Ильиничной. "Да, зашибись кампания", — только и подумал адресат. А вот письмо от Лехи оставил на десерт. Его решил прочитать после баньки.