Герой Ненашего Времени

Был вечер пятница, и предстояло еще два дня мучительного бездействия. Вовка торопил время. Он мечтал заснуть и не просыпаться до понедельника. Теперь он понял, что надо делать. Мозг услужливо предоставлял ему аргументы в пользу сделанного выбора и через десять минут после возникновения замысла Вовка только и жил мыслью о предстоящем оформлении в армию. Очень хотелось поделиться с кем ни будь, своими соображениями, спросить совета, что и как лучше сделать. Но никого, кроме ленивого кота Барсика, в доме не было, а он не был расположен к общению с хозяином.

В это время, отчаянно мяукая, Барсик подбежал к двери, почуяв приход хозяйки и стал скрести дверь. Вовкины размышления прервал приход матери. Войдя в кухню, старушка поставила сумку и только теперь посмотрела на сына. Увидела она то, что и ожидала увидеть. Слегка пьяный, с нездоровым блеском в глазах, Вовка сидел на стуле, уставившись в телевизор. Тяжело вздохнув, мать спросила:

— Ну что пришел? А, опять пил.

— Да, пил, а что делать? Что ты можешь предложить?

— Берись за ум, да живи как все. Работай, матери помогай, — пошли дежурные, набившие оскомину материнские поучения.

Если бы они могли быть хоть как-то воплощены в реальную жизнь, то Вовка, может быть, и принял бы их к сведению, но не совсем ординарная ситуация, в какую он попал, требовала неординарного решения. А его мать подсказать явно не могла. Она жила в каком-то своем мире, где все люди добившиеся успеха и твердо стоящие на ногах были честные, умные, трудолюбивые и добрые. А те, кто подобно Вовке и его окружению опускались на дно, были все до единого жалкими пьяницами и бездельниками. Может быть, в какой-то степени это и было правдой, но именно в какой-то степени. Как наверху, так и внизу существовало множество оттенков и нюансов. Мир-то не черно-белый. Мать не могла понять события последних лет и по старинке считала, что своим трудом и способностями честный человек может всего сам добиться. И те, кто добились успеха в жизни, вне всякого сомнения, люди достойные, так как негодяй в этой жизни должен и находиться там, где ему положено, то есть внизу, на дне. В своем сыне она видела только пьяницу, точно такого же, как и те, что валяются под заборами. Здесь она не проводила никаких различий. А его не всегда удачные амурные похождения рассматривала как плод алкогольного помешательства, приведшего сына к дикой, по ее мнению половой распущенности. Она почему-то думала, что люди в подавляющем большинстве бесплотные создания. Вовка подчас недоумевал, как он вообще мог появиться на свет при таких материнских воззрениях.

— На работе уже три дня не был, — продолжала мать.

— А что там делать? Клиентов то все равно нет. Вон, с утра позвонил, а там никто обо мне и не спохватился, — вяло отвечал Вовка. — А нет клиентов, не за что и деньги получать, а за так чего туда ходить.

— Работал бы, да не пил, — продолжала мать, — и клиенты были бы и деньги.

— Да откуда они возьмутся, черт побери! — в сердцах крикнул Вовка и, хлопнув дверью, ушел в свою комнату.

Он не мог перенести непробиваемую позицию матери. Как не пытался он ранее объяснить ей свои трудности, все сводилось в ее голове к двум причинам пьянка и лень. Если бы так, — думал Вовка, — как бы все просто решилось. Но ведь даже, если и появится он в понедельник в консультации свежим и трезвым, то все одно, перед кем ему там красоваться? Да и когда он приходил к старым знакомым по университету, то ведь не пьяным же, в самом деле. Оставил везде визитки, просил звонить, как появятся обвиняемые желающие иметь защитника. Сам названивал. И толку то что? Нет, — продолжал в уме Володя свою мысль, в жизни, наверное, все-таки главное казаться, а не быть. Ведь сколько откровенных баранов занимает хорошие места, лишь потому, что производят впечатление умных людей. А кто-то просто кому-то нужен. "Чтобы быть принятым, надо быть приятным" — вспомнились Вовке слова Евангелия, которое он, кстати, неоднократно читал. Но слова то эти были сказаны про антихриста. А приятным Вовка не был. Нет, он не был хамом или негодяем, просто он плохо умел маскировать свои чувства, и был как на ладони. Он не умел притворяться умным, если чего-то не знал. Не получалось у него искренне льстить и лгать. А главное, он предпочитал сам добираться до истины, а не слепо верить вышестоящим. Вот потому и не мог сделать карьеру. Привычка чаще говорить правду, и не скрывать своих сомнений, чем выкручиваться служила ему очень плохую службу.