Герой Нижнеземья

— Здесь, на территории He-таких, мы с большим понимаем относимся ко всему странному. Странности повсюду вокруг нас. Мы их уже почти не замечаем. — Трионт нахмурился. — И всё же это не помешает моему народу стремиться обрести человеческий облик. Я здесь — главный. Настолько, насколько это возможно, я должен исполнять волю моего народы. Но мне не по душе войны и похищение людей. Поэтому в своё правление я делаю всё возможное, чтобы избежать какого-либо насилия.

Шерл уже немного пришла в себя и смогла возразить ему:

— О чём это ты? Всего несколько дее-фаз назад ты пытался похитить Джон-Эя и меня у источника. Во время стычки погибли люди. И всё это по твоей вине.

Ты не считаешь это насилием?

— Постарайся вспомнить, Шерл! — голос гиганта был почти добрым. — Много ли похищений людей было до того, как повзрослел Джон-Эй?

— По-моему, последнее столкновение между нами было довольно давно, — признала она. — Но сейчас вы всё начинаете сначала! Почему?

— Это не мы, это вы, Красивый Народ, спровоцировали нас на это, создав такое чудовище, как Джон-Эй. Он уничтожит нас всех. Судя по тому, что я слышал, и по тому, что я видел, он не человек, а сумасшедшая боевая машина.

— Он ведь был выращен специально для того, чтобы сражаться с Клинкозубом. Он — ВЭТ-сын Героя. Так что же в этом плохого? Неужели у вас, здесь, Клинкозуб никогда не творил дел?

— Конечно, во время нападения Клинкозуба мы теряем множество людей. Но ты забываешь, что Джон-Эй силён, и у него есть своя голова на плечах. По слухам, он не знает усталости. Он жаждет действия и того, что называют славой. Клинкозуба нет поблизости, поэтому он направляет свою агрессию против He-таких в то время, как наши народы много долгих снов жили в мире. Я всячески стараюсь оградить от этого зла оба нашего народа — убрать его. К несчастью, безуспешно.

Шерл вспомнилась сцена в Зале Общины — Джон-Эй, стоящий около оружия Старых людей, как олицетворение силы, мужества и войны.

— Он же не виноват, что его так воспитали, — тихо сказала Шерл. — Он ничего не может с этим поделать. Если кого и нужно винить, то это Стэна, Агара и меня.

Но когда погиб герой, они считали, что поступают правильно.

Глубокие глаза смотрели на неё с сочувствием.

— Как можешь ты, такая умная и красивая, любить это чудовище? — мягко спросил Трионт.

— Любить? — вспыхнула Шерл. — Я никогда не говорила, что люблю его. Любить? Ты же сам говоришь, что он не человек, а боевая машина. А разве можно любить машину?

— На всей Земле, как бы ни были уродливы и странны люди, населяющие её, ты можешь быть уверена в одном: существуют мужчины и существуют женщины. И они любят друг друга. Удивишься ли ты, услышав, что и я любим?

— Ты?! — Шерл истерически рассмеялась, глядя на гигантского урода перед собой. Она была близка к помешательству. — Тебя любят? Которого из вас?

— Конечно, тебя это удивило. Ваша беда, Красивый Народ, в том, что вас слишком легко удивить. А когда вы удивлены, вы от страха начинаете наносить удары и изгоняете невинных людей. Вам кажется, что любить их невозможно. Поэтому вы их ненавидите. Но меня любят! — глубокий голос Трионта дрожал от гордости. — Взгляни на меня!

Он сдёрнул с себя одежду.

— Взгляни на меня, и ты увидишь, что может полюбить женщина!

Шерл увидела ещё одно лицо. Она располагалось как раз над промежностью и ухмылялось ей.

Затем медленно и осторожно огромные руки взяли самую верхнюю голову и сняли её с плеч. Эта Голова была чуть больше, чем голова обычного человека. У неё было хилое тельце с крошечными конечностями, с помощью которых она и держалась на могучих плечах Туловища. Когда гигант положил Голову на пол, она расположилась там, словно жирная жаба, и уставилась на Шерл. Но Шерл не могла оторвать глаз от Туловища. Оно вдруг раскололось ниже талии, отделилось, спрыгнуло на землю и село. Из него тотчас же поднялась миниатюрная головка на тонкой шейке и тоже стала наблюдать за Шерл с интересом. На нижнем конце Туловища были маленькие ножки, почти атрофировавшиеся, за которые перед этим держалась нижняя часть Трионта. Нижняя часть состояла из ног, которые стояли, подобно двум колоннам-близнецам, мускулистые и прямые, с выдающимися мужскими органами, а сразу над бёдрами, подпираемая крошечными скрюченными ручками, росла ещё одна голова. Она, всё ещё ухмыляясь, произнесла:

— Силы духа тебе, Шерл!

— Интересно, девушка из Красивого Народа? — спросило Туловище.

Заговорила Голова:

— Мы составляем забавную тройку. Трионт. Три сущности. Мы наверняка понравились тебе, и ты ещё не раз увидишь нас в своих сновидениях. Шерл! Мы слышали, что ты замечательная женщина. Наш информатор очень хорошо о тебе отзывается. Ты гораздо умнее многих, и всё же, глядя на меня, — на нас, — ты не чувствуешь ничего, кроме отвращения. Вообрази себе, какой умной, чудесной и понимающей должна быть женщина, способная полюбить меня. Я говорю тебе сейчас — это Женщина, Шерл! Женщина вдвойне! Входи, моя дорогая!