Герои Олимпа. Наследники богов. Перси Джексон и боги олимпийцы. Книги 1-18

«Не валяй дурака, — сказала Гея, но Хейзел почувствовала тревогу в ее голосе, может быть, даже страх. — Ты погубишь себя — и все без толку! Твоя мать все равно умрет!»

Хейзел едва не засомневалась. Она помнила обещание отца: настанет день — и она избавится от проклятия. Потомок Нептуна принесет ей мир. Он даже говорил, что она, может быть, найдет собственного коня. Возможно, странный жеребец в холмах предназначался ей? Но ничего этого не будет, если Хейзел умрет сейчас. Она никогда не увидит Сэмми, не вернется в Новый Орлеан. Ее жизнь закончится на тринадцатом году — горькие годы и несчастный конец.

Хейзел встретилась взглядом с матерью. Единственный раз ее мать не казалась печальной или сердитой. Ее глаза светились гордостью.

— Ты была моим даром, Хейзел, — сказала она. — Моим самым драгоценным даром. Какой я была глупой, думая, что мне чего-то не хватает, когда у меня была ты.

Она поцеловала Хейзел в лоб и прижала к себе. Ее тепло придало Хейзел сил. Пусть они умрут, но не жертвуя собой ради Геи. Хейзел инстинктивно чувствовала, что их последнее действие лишит Гею сил. Их души отправятся в Царство Мертвых, но Алкионей не восстанет… но крайней мере, пока.

Хейзел собрала в кулак остатки сил. Воздух стал обжигающе горячим. Росток начал погружаться. Драгоценные камни и золотые самородки полетели из трещины с такой силой, что ударялись о стены пещеры, рикошетировали и обжигали кожу Хейзел даже через куртку.

«Прекрати это! — потребовала Гея. — Ты не сможешь предотвратить его возрождение. В лучшем случае ты отсрочишь его — на несколько десятилетий. На полвека. Ты хочешь разменять на это ваши жизни?»

И Хейзел дала ей достойный ответ.

«Последняя ночь», — сказал ворон.

Щель в земле взорвалась. Кровля обрушилась. Хейзел прижалась к матери и погрузилась в темноту, потом нефть наполнила ее легкие, и остров обрушился в залив.

XVIII Хейзел

— Хейзел! — Фрэнк дернул ее за руку. В его голосе слышалась паника. — Эй, Хейзел! Да приди ты в себя!

Девушка открыла глаза, С ночного неба сверкали звезды. Лодка больше не раскачивалась. Хейзел лежала на твердой земле, рядом с ней — ее завернутый в материю меч и рюкзак.

Она неуверенно села, голова у нее кружилась. Они находились на утесе, выходящем на берег. В сотне футов от них серебрился океан. Волны тихо набегали на корму их лодчонки. Справа от нее, прилипнув к краю утеса, расположилась небольшая башенка с прожектором в шпиле. Маяк — догадалась Хейзел. У них за спиной шелестел в траве ветер.

— Где мы? — спросила она.

— Слава богу, ты проснулась! — выдохнул Фрэнк. — Мы находимся в Мендосино, милях в ста пятидесяти к северу от Золотых Ворот.

— В ста пятидесяти милях? — простонала Хейзел. — Это я так надолго вырубилась?

Перси встал на колени рядом с ней, морской ветер трепал ее волосы. Он положил руку на лоб девушки, словно проверяя, нет ли у нее температуры.

— Мы не могли тебя разбудить. Потом решили вынести на берег. Мы думали, может, у тебя морская болезнь…

— Это была не морская болезнь. — Хейзел глубоко вздохнула. Больше она не могла скрывать от них правду. Она помнила слова Нико: «Если эти воспоминания станут возвращаться к тебе во время сражения…»

— Я… я не была искренна с вами, — сказала она. — Я просто отключилась. Со мной такое случается… иногда.

— Отключилась? — Фрэнк взял Хейзел за руку, и это испугало ее… хотя испуг был приятный. — Это болезнь такая? Почему же я прежде не замечал?..

— Я пытаюсь скрывать это, — призналась Хейзел. — Пока мне везло, но мое состояние ухудшается. На самом деле это не болезнь вовсе. Нико говорит, что это побочный эффект моего прошлого, того места, где он меня нашел.

По внимательному взгляду зеленых глаз Перси трудно было понять, что у него на уме. Хейзел не могла сказать, то ли он беспокоится за нее, то ли эти слова насторожили его.

— А где именно Нико тебя нашел? — спросил он.

Язык у Хейзел стал словно ватный. Она боялась, что если начнет рассказывать, то опять соскользнет в прошлое. Но ребята заслуживали того, чтобы знать правду. Если она подведет их в поиске, вырубится, когда будет нужна им больше всего… нет, эта мысль была невыносима.

— Я объясню, — сказала Хейзел. Она полезла в свой рюкзак. Глупо, но она забыла взять бутылку с водой. — У нас есть… вода?

— Да. — Перси выругался на греческом. — Тьфу, идиотизм какой. Я оставил свои вещи внизу — в лодке.

Ей ох как не хотелось просить о помощи, но, придя в сознание, Хейзел чувствовала себя обессиленной, и во рту пересохло, словно последние несколько часов она провела одновременно и в прошлом и в будущем. Девушка забросила на плечо рюкзак и меч.

— Ничего… я сама…

— И думать об этом не смей, — сказал Фрэнк. — Сначала тебе нужно поесть и попить. Я сейчас принесу.

— Нет, я схожу. — Перси посмотрел на руку Фрэнка, сжимавшую пальцы Хейзел, потом обвел взглядом горизонт, словно чуя надвигающуюся беду, но там ничего не было видно — один маяк и поросшее травой поле, уходящее внутрь материка. — Оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь.

— Ты уверен? — слабым голосом проговорила Хейзел. — Я не хочу, чтобы ты…