Герои Олимпа. Наследники богов. Перси Джексон и боги олимпийцы. Книги 1-18

— Великолепно! — воскликнул Джейсон. — Пайпер, ты… ты сногсшибательна.

При других обстоятельствах этот миг был бы счастливейшим в ее жизни. Но теперь все смотрели на нее как на пугало. Дрю уставилась на нее с ужасом и отвращением.

— Нет! — воскликнула она. — Это невозможно!

— Это не я, — возразила Пайпер. — Я… я не понимаю.

Кентавр Хирон подогнул передние ноги и поклонился ей, все остальные обитатели лагеря последовали его примеру.

— Приветствую тебя, Пайпер Маклин, — провозгласил Хирон мрачно, словно выступал с похоронной речью, — дочь Афродиты, повелительницы голубей, богини любви!

XI ЛЕО

Лео не остался посмотреть, что будет после того, как Пайпер превратилась в красавицу. Нет, она, конечно, красотка и все такое (На лице у нее косметика! Чудеса!), но у него были свои проблемы. Лео ускользнул из амфитеатра и бросился в темноту, спрашивая себя, в какую же историю он ввязался.

Это надо же — через головы куда как более сильных и храбрых полубогов, добровольно — добровольно! — вызваться участвовать в деле, которое запросто может закончиться его гибелью!

Лео не упоминал, что видел тиа Каллиду, свою бебиситтершу, но, едва услышав о видении Джейсона — о даме в черном платье и в черной шали, — он мгновенно понял, что это та же самая женщина. Тиа Каллида была Герой. Его злобная бебиситтерша была царицей богов. От таких новостей мозги запросто могут расплавиться.

Лео спешил к лесу, стараясь не вспоминать свое детство — ужасные события, которые привели к смерти его матери. Но он ничего не мог с собой поделать.

Когда тиа Каллида попыталась убить его в первый раз, ему, наверное, было года два. Его мать была на работе, а тиа Каллида присматривала за ним. Она на самом деле, конечно же, не была его тетушкой — просто одной из пожилых соседок, которая помогала приглядывать за малышами. От нее пахло окороком, обжаренным в меду, и она всегда носила вдовье платье и черную шаль.

— Давай-ка мы с тобой поспим, — сказала она. — Посмотрим, в самом ли деле ты мой маленький отважный герой.

Лео клонило в сон. Она уложила его в одеяла, в теплую груду чего-то красного и желтого — подушки? Кроватка была как ниша в стене из почерневших кирпичей с металлической щелью над головой и квадратной дырой вверху, сквозь которую ему были видны звезды. Он помнил, что устроился там удобно, хватал искорки, как будто светлячков. Лео задремал, и ему приснился корабль из огня, плывущий в золе. Он представлял себя на палубе, как он ведет корабль, ориентируясь по звездному небу. Где-то неподалеку в кресле-качалке сидела тиа — скрип-скрип-скрип — и напевала колыбельную. Даже в два года Лео различал английский и испанский, и он помнил, что удивился, потому что тиа Каллида пела на каком-то другом языке.

Все было хорошо, пока не вернулась мать. Она охнула, подбежала к нему, подняла, закричала на тиа Каллиду: «Как вы могли?!» Но старуха уже исчезла.

Лео помнил, как из-за плеча матери он смотрел в огонь, который охватывал его одеяла. Только годы спустя он понял, что спал в горящем камине.

Очень странное происшествие. Но тиа Каллида не была арестована, она даже не была изгнана из их дома. Она появлялась еще не раз в течение нескольких следующих лет. Однажды, когда Лео было три года, она позволила ему играть с ножами. «Тебе с детства нужно приучиться к ножам, — говорила она. — Если уж ты в будущем должен стать моим героем».

Лео умудрился не убить себя, но у него было чувство, что, случись такое, тиа Каллиде было бы глубоко наплевать на его смерть.

Когда Лео было четыре, тиа нашла для него на ближайшем пастбище гремучую змею. Она дала ему палку и сказала, чтобы он потыкал ею в пресмыкающееся. «Ну, где твоя храбрость, маленький герой? Покажи мне, что парки были правы, выбрав тебя». Лео смотрел в янтарные змеиные глаза, слышал сухой шелест змеиного хвоста — шшш-шшш-шшш. Он не смог заставить себя потыкать палкой в змею. Ему это казалось несправедливым. Змея явно имела такие же представления о справедливости и не стала кусать маленького мальчика. Лео мог поклясться, что она смотрела на тиа Каллиду с вопросом в глазах: «Ты что, старуха, свихнулась?» Затем она исчезла в высокой траве.

Когда бебиситтерша навестила его в последний раз, Лео исполнилось пять. Она принесла ему карандаши и стопочку бумаги. Они сидели рядом за садовым столиком позади дома, под старым ореховым деревом. Тиа Каллида пела свои странные песни, а Лео рисовал корабль, который видел в огне, с красочными парусами и рядами гребцов, с искривленной линией кормы и великолепной фигурой на носу. Когда он почти закончил рисунок и собирался его подписать, как их этому учили в детском саду, ветер подхватил и унес листок. Он улетел в небо и исчез.

Лео чуть не заплакал. Он столько времени потратил на эту картинку, но тиа Каллида только фыркнула от разочарования.