Герои Первой мировой

Власти Ставрополя сразу же озаботились увековечением памяти героини. Уже 25 сентября Пятое чрезвычайное губернское земское собрание учредило стипендию имени Риммы Ивановой в Ставропольской фельдшерско-акушерской школе и Ольгинской гимназии и заказало 20 тысяч листовок с портретом Риммы. В Ольгинской гимназии, где она училась, еще 20 сентября решили установить на здании мраморную доску с биографией и описанием подвига знаменитой выпускницы. А Благодарненское уездное земское собрание присвоило имя Риммы тому самому земскому училищу, в котором она преподавала два года назад. Протоиерей Симеон Никольский выпустил брошюру «Памяти героини долга Риммы Михайловны Ивановой», в которой прямо призывал причислить Римму к лику святых Русской православной церкви.

Пошли разговоры и об установке памятника героине. Губернское земское собрание ассигновало на эти цели три тысячи рублей. Монумент собирались устанавливать на Крепостной горке — с нее видел весь Ставрополь. Но уже 16 июня 1916 года имя Риммы Ивановой было увековечено на памятнике в другом российском городе — Вязьме. Там, на только что проложенном бульваре Второй Отечественной войны, был воздвигнут высокий обелиск, увенчанный гербом Вязьмы. Ниже значились имена героев войны, среди которых было и имя Риммы.

Военный журналист полковник Д.Н. Логофет посвятил Римме такие прочувствованные строки: «Вечная тебе память, сестра, сумевшая быть действительною сестрою для каждого страждущего. Сила веры тебя двигала все время на подвиги, из которых последний запечатлен твоей кровью… Твоя светлая, младенчески чистая душа, не знавшая греховных помыслов, унеслась в иной мир, мелькнув ярким, бесконечно светлым воспоминанием в памяти всех знавших тебя. Пусть легка будет тебе родная земля, в которой ты лежишь среди своих братьев, веривших в Божественный промысел…» А один из офицеров-сослуживцев написал о Римме безыскусные, но трогательные стихотворные строки:

Под адский шум и визг носилась смерть над боем,
Ища все новых жертв; рекой струилась кровь,
Стон, крики и «ура» сплошным сливались воем,
И только по полю святая шла Любовь.
Шла женщина без страха и сомненья,
Склоняясь к страждущим и нежною рукой
Спешила облегчить великие мученья
Иль лаской проводить страдальца на покой…

Впрочем, не обошлось и без скандалов вокруг имени Риммы Ивановой. Во-первых, председатель Германского Красного Креста генерал Пфуль попытался дискредитировать героический поступок Риммы, заявив в прессе, что сестры милосердия в бою должны следовать Конвенции о нейтралитете медицинского персонала, а не совершать подвиги. Однако женевская штаб-квартира Международного комитета Красного Креста отклонила протест немца. А во-вторых, в ноябре 1915 года на киноэкраны России вышел спешно снятый по заказу Военного министерства фильм «Героический подвиг сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой. Военная драма в трех частях». В Ставрополе, на родине героини, его прокат начался 26 ноября в кинотеатре «Биоскоп». В рекламе фильма говорилось, что он производит потрясающее впечатление, и неудивительно, что зрители валом повалили на картину о национальной героине.

Однако в ходе просмотра любители кино лишний раз с горечью убеждались в том, что рекламе нужно верить далеко не всегда. Один из просмотревших картину ставропольцев был настолько ею возмущен, что написал отцу Риммы письмо, в котором рассказал о своем впечатлении от фильма. «Вместо “потрясающего впечатления”, — говорилось в письме, — получилось полное разочарование и даже смех, потому что картина была инсценирована в форме грубого балаганного фарса, какие обычно демонстрируются в кинематографах и рассчитаны на самые грубые вкусы публики. Я полагаю, что святая мученическая смерть Вашей дочери должна возбуждать высокое патриотическое чувство, а не смех, и вообще не может быть предметом самой грубой балаганной эксплуатации».

Прочитав письмо, родители Риммы сами посмотрели фильм и были страшно возмущены. На следующий же день Михаил Павлович направил протест губернатору, который тут же запретил показ фильма в Ставропольской губернии. Одновременно отец Риммы направил открытое письмо в газеты, где заявлял:

«Под именем моей дочери на экране появилось совсем другое, мне неизвестное лицо, да и сама картина не соответствует действительности… Таким образом, вместо действительного эпизода великой войны демонстрируется какой-то грубый фарс, плод фантазии антрепренера, который показывает портрет своей героини-артистки под именем моей дорогой дочери. Несомненно, что она <картина> появится и в других городах России, вводя в заблуждение патриотическое чувство русского народа».