Герой по найму (СИ)

*Этим словом обозначались члены городской гильдии, состоящей из крайне неприятных людей, будивших по утрам честной народ стуком в окна. Их били камнями, топили в реке, обливали нечистотами… но потом извинялись, платили звонкой монетой и просили не забыть разбудить их и следующим утром. Глава гильдии извинения принимал и повышал оплату.

Легко проигнорировав стук в дверь — а Кудр старался, задействовав руки, ноги и даже голову, — Игги проспал еще несколько часов и открыл глаза лишь, когда почувствовал носом божественный аромат свежего пива.

— Дай! — потребовал он и тут же получил в руки литровую глиняную кружку. Сделав несколько глотков, он слегка ожил и соизволил перевести взор на того, кто обеспечил его организм живительным напитком.

Дубыня был до неприличия свеж и бодр, хотя вчера пил не меньше самого Сигизмунда, вливая в себя кувшины и даже малые бочонки.

— Там этот ваш, боярышник, уснул у дверей! — тоном опытного секретаря-референта сообщил он важную новость. — Мы проспали отъезд, хозяин!

«Ох, ты же, батюшки-матушки-акробатушки! И, правда, ведь, проспали! Жаль!..» — подумал Игги и, прикрыв глаза, почти провалился во второй сон, но Дубыня — простая душа начал трясти его за плечо, а тут волей-неволей не заснешь. Ощущение было, словно его валял по земле медведь.

— Встаю-встаю! Честное благородное! — пытался отделаться от надоедливого помощника Джуба, но не тут-то было.

Крестьянский сын честно исполнял свои обязанности, как он их понимал, и все же заставил Игги вылезти из постели.

Ну а дальше было проще. Оросив ледяной водой покрытое свежей щетиной лицо, Джуба окончательно проснулся. Легкий завтрак, который уже соорудил Дубыня, придал дополнительный заряд бодрости. И через четверть часа они уже выводили лошадей из стойла и запрягали их в повозку.

Кудр обнаружился на пороге дома. Он свернулся в уютный клубочек и сладко дремал, утомившись в борьбе с дверью.

Игги несильно пнул боярское тело, дабы привлечь внимание, а когда Кудр распахнул свои маленькие свинячьи глазки, заорал на него, что было мочи:

— Когда было велено явиться? К пяти часам! Почему опоздал? Ты мертв? Нет, ты жив! Значит, все твои оправдания гроша ломаного не стоят!

— Но я… — растерялся Кудр, — стучал-стучал!..

— Так ты стукачок, мил человек? Не люблю таких! Мерзкая порода! Ладно, на первый раз прощен. Выезжаем!

Тщательно заперев дверь на ключ, а ключ спрятав в чучело седого зайца, а зайца сунув в мешок, а мешок закопав на заднем дворе в самом дальнем углу*, Игги взгромоздился на повозку и дернул поводья.

*Проверенный метод тройной защиты от воров. Редкий вор нашел бы в себе терпение расследовать эту практически непредсказуемую систему сокрытия ключа. Куда проще и быстрее было выбить окно или дверь. Но Игги так было спокойнее на душе.

— Иго-го, залетные! Помчали!

Лошади недовольно заржали и неторопливо тронулись с места. Дубыня сидел в повозке, свесив ноги через борт, и глазел по сторонам. Кудр следовал за ними на своем коне. Копье и щит он оставил дома, оценив их бесполезность, и взял с собой лишь короткий меч, который, собственно, вряд ли помог бы ему в случае реальных неприятностей.

Вскоре городские ворота Велиграда остались позади, и герои выехали на широкий тракт, ведущий на юг, в сторону Дремучего леса и знаменитых Прибиздошных болот.

* * *

Маркиз Жак де Гак терпеть не мог Тридевятоземелье. Здесь его раздражало все!

Еда — эти пельмени с медвежатиной и лосятиной, которые словно сами прыгали в рот, этот жуткий красный суп, именуемый трудно выговариваемым словом «борсшч!*», эти таящие на языке сочнейшие кусочки бараньего мяса, едва снятые с углей… а напитки — ледяной, с погреба, чуть кисловатый квас, так хорошо утоляющий жажду, клюквенный морс, тягучий кисель… а пиво, сколько в Велиграде было сортов пива, не счесть!

*Маркиз пытался записать это название для потомков. Записал, но второй раз прочитать не сумел. Однако листок сохранился, и любой имеет шанс попробовать выговорить слово «borschtsch», но с предупреждением, что заодно случайно могут появиться демоны и спросить, зачем их вызвали.