Герой по принуждению

Пачкать сапоги этой зеленой гадостью, мне тоже не хотелось. В хорошем сцеплении подошвы своих теплых сапог со снегом я был вполне уверен, пятно в ширину было не более трех метров, а сумки мои были не такими уж и тяжелыми. И, в конце концов, я все-таки взрослый дяденька и умею ловко прыгать через лужи. Да, и не поворачивать же, в самом то деле назад, и не идти к автобусной остановке другой дорогой.

Быстро ускоряя ход, я разбежался и прыгнул. В последнее мгновение я понял, что хоть чуть-чуть, а все же зацеплюсь за эту зелень, уж больно быстро она расползалась по снегу. Впрочем, это ощущение длилось недолго, так как уже в следующее мгновение я понял, что мой прыжок оказался, мягко говоря, не совсем удачным. Понял я это прежде всего потому, что мне в глаза, внезапно, брызнула яркая, чистая голубизна неба. От неожиданности я зажмурился и, приземлившись хотя и удачно, сразу же почувствовал, - что-то здесь не так, не слава Богу. Вот только что?

Стоя с закрытыми глазами я слегка шевельнул ногой. Как я и предугадывал, под ногой раздался тихий шелест опавших листьев. Именно этот, а не какой-либо иной запах я и чуял. Аромат фиалок в сочетании с ладаном, перемешанный пополам с серой, остался где-то в другом месте, а здесь остро пахло осенью. Затаив дыхание, я энергично поводил ногой из стороны в сторону. Так оно и есть! Под моей ногой шелестели опавшие листья! Сердце у меня в груди, застучало громко и тревожно. Мои щеки и мочки ушей, которые еще несколько секунд назад пощипывал мороз, явственно ощущали тепло, а льдинки на моих усах, быстро таяли.

Стоя на опавшей, шелестящей под ногами листве, я все еще боялся открыть глаза. Полной грудью я вдохнул теплый, после мороза, воздух. Он был, чист, свеж и напоен яркими ароматами осени. Опасаясь неизвестно чего, я опустил сумки наземь и сорвал с рук перчатки. Быстро сунув правую руку в карман куртки, я нащупал холодный газовый баллончик и открыл глаза. Мое сердце бешено заколотилось, отзываясь неприятным шумом в ушах, перекрывая все остальные звуки, хотя увиденный мною пейзаж, был очень идиллический и в нормальных условиях подействовал бы на меня успокаивающе.

Я стоял на широкой проселочной дороге, довольно ровной и посыпанной ослепительно белой, то ли известняковой, то ли мраморной крошкой. Справа от дороги, впереди, покато вздымался склон высокого и широкого холма, покрытого еще зеленой, хотя уже и начинающей буреть, высокой травой. Холм был украшен живописными деревцами, начинающего багроветь, боярышника.

Дальше, вдоль дороги, росли высокие, раскидистые клены с ярко-алой листвой и дубы с темно-зеленой, узорчатой листвой. Слева от дороги, внизу, раскинулась широкая речная пойма. Лента не очень широкой, голубой реки, делала в этом месте пару плавных изгибов. За рекой виднелась цепь невысоких холмов и был виден уже совсем далекий лес, а за ним золотилось еще что-то вроде степи. У меня возникло такое ощущение, что этот мир невообразимо огромен и, глядя вдаль я понимал, что мне открывалась лишь самая крохотная его часть.

Повернувшись назад, я увидел невдалеке, метрах в ста двадцати позади себя, темную громадину лиственного леса. Похоже это был буковый лес, высокий и мощный, с очень густым подлеском. Я стоял под большим кленом, чьи листья казались кроваво-красными. Листья с тихим шелестом падали мне под ноги и устилали белую дорогу, которую так и хотелось назвать сахарной, ярким ковром. Пейзаж был очень мирным, но я перепугался, чуть ли не до икоты, до сердечного приступа и полной паники, но каким-то чудом взял себя в руки, чтобы не забиться в истерике на этой пустынной дороге.

Вот и стоял я как пень, как дурак, и никак не мог сообразить, куда же это меня черти занесли? На моих часах было шесть часов одиннадцать минут, а я одним прыжком улетел на добрые две тысячи километров, если этот буковый лес действительно находится в Лагонаках. Хотя нет, там таких широких просторов все-таки нет. Это место точно находится не на Северном Кавказе, который я знаю, почти как свои пять пальцев.

Впрочем, я кажется, попал вообще черт знает куда, ведь за моей спиной, над лесом, ниже клубящихся облаков была явственно видна громадина какого-то хребта и я был готов поклясться, что это не Большой Кавказский хребет. Ни на Кавказе, ни в Закавказье, которое я тоже знаю неплохо, просто не бывает таких отвесных гор с рифленым склонами. Что-то подобное вообще-то в природе есть, но только не на Кавказе и даже не в России. Куда же меня черти забросили? Да, это просто Кин-дза-дза, какая-то!