Герой погибшего мира

Капитан подошёл к крепостным стенам. Поглотив их волной алой плоти, Джеймс вступил во внутренний двор, к своему удивлению обнаружив внутри трупы мужчин, женщин и детей – все они были собраны и оплетены красной тканью, прораставшей в них подобно корням. Подняв взгляд к её источнику, Джеймс обнаружил одетого в костюм чумного доктора человека, чьи глаза были скрыты за чёрными стёклами белой кожаной маски.

– Что ты творишь? Убери от них свои щупальца! – крикнул Джеймс, доставая из-за пояса чёрный зазубренный кинжал и одновременно воплощаясь позади незнакомца. Тот даже не дрогнул, продолжая вместо этого распространяться по клеткам погибших.

Не сказав ни слова, Джеймс полоснул кинжалом шею другого Древнего. Тело того рассыпалось в прах, и он вновь появился чуть поодаль от прежнего места.

– Приятно познакомиться, адмирал флота Джеймс, – приглушённо проговорил чумной доктор, – Должен сказать, впечатлён Вашей работой. Вы даже не оставили им времени воспринять боль от вмешательства. Многое о Вас говорит, – мягко поделился незнакомец и уважительно кивнул.

– Убери от них щупальца. Не оскверняй их память, – настойчиво повторил Джеймс.

– Нет. Милосердие нужно только живым, – твёрдо отказался доктор и до того, как Джеймс успел снова уничтожить его тело, продолжил: – Вы ведь тоже немало тел исследовали, чтобы научиться убивать так быстро и безболезненно, верно? Точно так же мне необходимо изучение заражённых излучением, – пояснил он. Обдумав услышанное, Джеймс медленно убрал кинжал в ножны.

– Благодарю Вас за понимание, адмирал, – кивнул незнакомец, – Позвольте представиться – Саймон Карн, путешественник и исследователь.

– Я, как понимаю, уже представился, – проговорил Джеймс, бросив быстрый взгляд на созданный из его расплавленной плоти кинжал, – Зачем Вы здесь? – обратился он к исследователю.

– Я исследую феномен излучения – мой мир наполнен неимоверным количеством более интенсивной его версии. Поэтому я направился сюда – несмотря на более мягкую симптоматику, ввиду ускоренного течения времени в этом мире я могу успеть найти избавление от этого недуга и вернуться обратно, чтобы излечить тех, что остались позади, – объяснил Саймон.

Джеймс с сомнением наклонил голову и ещё раз осмотрел своего собеседника.

– Я понимаю, почему Вы направились сюда. Но к чему этот костюм? – спросил он, вызвав у доктора короткий смешок.

– Это Вы меня таким видите, Джеймс. На деле у меня здесь нет материальной формы – я виден только тем, кто понимает мою сущность и в ком я нахожу отклик. Судя по всему этому, – заметил он, очертив рукой внутренний двор, – меня Вы понимаете как раз-таки лучше всего.

– И чем Вы являетесь? – спросил с недоверием Джеймс.

– Я – милосердие, – вновь представился Саймон.

– Милосердие? – горько усмехнулся Джеймс, – Я думал, это одна из добродетелей, а не то, что приводит к таким исходам, – заметил он.

– Это и есть милосердие, Джеймс, – серьёзно ответил доктор, – Одной помощи близкому мало – может, и Вам от того лучше станет. Мне кажется, что истинное милосердие несёт в себе самопожертвование – потому я Вами и впечатлён. Проделывать такую работу и всё ещё оставаться человеком должно быть настоящим испытанием, – пожалел своего собеседника Саймон.

– Я давно уже не человек, – едва слышно пробормотал Джеймс.

– Адмирал, я хотел у Вас кое-что попросить, – не стал спорить Саймон, – Позволите ли Вы сопровождать Вас в дальнейшем пути? Мне нужен способ перемещения, и, помимо этого, доступ к заражённым Древним очень бы помог моему исследованию, – аккуратно проговорил доктор, наблюдая за реакцией Джеймса, – Конечно, я буду рад помочь Вам и Вашему кораблю всеми полученными и проверенными мною промежуточными результатами – возможно, это поможет и Вам достичь Вашей цели.

Джеймс впился взглядом в Саймона, обдумывая предложение. Когнитивный шум, доносивший до него информацию от других своих вариаций, убеждал капитана удовлетворить просьбу доктора.

– Хорошо, доктор Карн, – согласился адмирал, – Я позволю Вам путешествовать вместе со мной и моей командой, однако должен поставить два условия. Первое – никакого проникновения в наши тела, никакой синхронизации. Только анализ взятых у меня и Судьбы образцов. Никакого трупоедства, – отвращённо отрезал Джеймс, не заметив промелькнувшую на своём лице гримасу, – Второе: никаких контактов с командой. Они не должны знать о Вашем существовании. Мы не можем позволить им симпатизировать нам или нашему поведению – они должны считать нас бессердечными чудовищами, в которых не осталось ничего человеческого, – потребовал Джеймс. Саймон любопытно наклонил голову, как будто по-новому смотря на капитана.

– Впечатляет, капитан. Конечно, я буду придерживаться обоих условий. Более того, Вы можете оставить свои беспокойства по поводу Вашей команды – своим давлением Вы приучили их к довольно простой картине мира, и вряд ли кто-то из них может попасть в те условия, в которых находитесь Вы, – успокаивающе сказал доктор. Действительно, капитан облегчённо выдохнул.