Герой поневоле

Вернувшись в отделение, Вадим Сергеевич отбросил папку с документами по делу Тарана, намереваясь переключиться на квартирную кражу, произошедшую двумя днями ранее в апартаментах известного в городе актера театра, но к нему в кабинет ввалился начальник ОУР подполковник Андрей Курков. Нечаев поднялся, приветствуя Куркова. Они знали друг друга еще со времен учебы в академии, где Курков учился на три курса старше.

– Дай мне воды, Вадик! – почти прорычал Курков. Лицо у него было красное, как помидор. Подполковник в последнее время мучился повышенным артериальным давлением. – Ух эти черти комитетские! – выпалил он, осушив стакан с минеральной водой.

– Что случилось, Андрей? – проявил участие Нечаев, наполняя стакан снова.

– А! – Курков махнул рукой. – С убийством Ивана Ивановича нашего. Царствие ему небесное! Кому мог помешать мужик такой… – Он помотал головой.

– А результаты есть?

Курков открыл папку, которую все это время держал в руках, достал оттуда листок и протянул Нечаеву.

– Вот ориентировку рассылаем.

Нечаев первым делом стал читать информацию внизу листка: «25–30 лет, худощавого телосложения. Рост 170–180 см». Глянув еще раз на фоторобот, замер. На картинке был изображен парень с высокими скулами, длинными темными волосами и светлыми глазами.

– Это что, убийца? – спросил он, заикаясь.

– А что? – спросил в свою очередь Курков. – Знаком?

Нечаев потянулся за папкой и извлек оттуда фотографию Глеба. Сходство было поразительным.

– Похож? – спросил он с усмешкой.

Курков выпучил красные от давления и недосыпа глазки и отер пот со лба ладонью.

– Вот же чудеса в решете, мать иху! – проговорил он. – Кто таков?

– Глеб Таран, двадцать восемь лет. Проживал на Юбилейной с матерью. Пропал без вести двадцать седьмого сентября.

От нетерпения Курков стал ерзать на стуле.

– Путаешь! Наверное, после убийства и пропал! Или завязан, или как свидетеля его случайного!

– Ничего я не путаю! – горячо возразил Нечаев. – Мне это дело поручили, когда Иван Иванович жив еще был. Он мне сам звонил насчет трупа в болоте, а я как раз получил этого Глеба. Помню, обрадовался еще, что на ночь глядя не надо мне на болота ехать.

Курков листал тоненькое дело Тарана.

– Похож, однозначно, – хмыкнул он. – Но выходит, что он после своей пропажи оказался на улице Генерала Столярова, где жил Лесков. На кой черт он туда сунулся, да еще и в самое время нападения? Уж слишком много совпадений!

– По крайней мере, можно быть уверенными, что он на тот момент был жив и здоров. Значит, его не похитили, не отравили и голову ему не открутили.

– Как пить дать, он там замешан! – утверждал Курков, с силой стуча по папке указательным пальцем. – Кто он таков вообще?

– Да так, инженер электросетей, работает экспедитором. Со всех сторон положительные характеристики. Спортсмен и активист.

– Знаем мы таких активистов! Фотографии передашь следователям, чтобы они показали свидетелям. Если опознают Глебушку, то объединять дела надо. И у матери надо будет спросить насчет одежды. Ладно, ушел я! Обрадовал ты меня!

Вадим Сергеевич покачал головой. Это никак не клеилось к характеристикам, которые Глебу дали его родные и друзья.

Глава 4.Очень дальний свет

Глеб вышел из тренажерного зала, когда на улице было совсем темно. Приятно тянули грудные мышцы, и не столь приятно пульсировала челюсть с левой стороны, куда пришелся меткий удар Сереги Медведя Беляева, с которым он решил поспарринговаться после силовых упражнений. Он ухмыльнулся, вспоминая, как пожалел своего визави, когда тот по-детски открылся в самом начале поединка. Глеб специально не воспользовался этой возможностью, чтобы не заканчивать бой слишком рано. Медведь свой шанс упускать не стал.

Глеб еще раз усмехнулся и вскочил в седло своего «Урала». Нахлобучил черный шлем и завел мотоцикл. Мотор грозно зарычал, и машина рванула вперед.

Спортклуб «Русич» располагался на окраине города. Глеб направлялся домой, и ему предстояло проехать через промзону, чтобы оказаться на кольцевой дороге, а потом свернуть в свой район. Повернув на темную улицу Приборостроителей, Глеб чертыхнулся – вся дорога была перекопана коммунальщиками. Разбросанные ребятней в разные стороны знаки намекали, что водителю лучше вернуться и ехать в объезд. Выбора не было. Пустой проулок вывел на загородную объездную трассу.

Поначалу Глеба злило то, что пришлось изменить маршрут, но, прибавив газу на трассе, он стал радоваться скорости, свободе и крепкому ветру. Вспомнилась песня Кипелова про летящего вдаль ангела. Фонарей на дороге не было, но движение в этот час было совсем не интенсивным. Только изредка навстречу попадались машины селян, возвращающихся вечером из города. Стрелка на спидометре словно сама ползла вверх, так что Глебу приходилось следить за ней и остепенять свою «красную стрелу».