Герои русского броненосного флота

Когда из США стали приходить сведения об успешных действиях в ходе Гражданской войны на море бронированного «Мерримака» и низкобортного башенного «Монитора». Особенно потряс Бутакова таранный удар «Мерримака» в борт корвета северян, почти сразу пустивший его на дно. Бутаков сразу же решил действовать.

На судах эскадры читали приказ командующего: «Настало время железных флотилий… “Мерримак” ударил в бок не столько корвета, стоявшего на якоре, сколько в бюрократические морские администрации Соединенных Штатов и Англии, которые дремали под защитою деревянных стен своих кораблей и только в виде лакомства для балованных детей строили своим нациям несколько железных судов».

Приглашая по лазаревской традиции к себе на обед молодых офицеров, Бутаков теперь, не уставая, старался им внушать свои мысли:

— Настало время железных флотилий! Теперь вопрос о деревянных судах решен в самых тупых и непредусмотрительных головах тех стран, у которых мы, по нашим обстоятельствам, должны перенимать систему оружия. Итак, броня, башни и тараны! Скорость и совместный маневр – вот ключ к победе в морском бою! При этом таран есть главное оружие, артиллерия же ныне только создает условия для нанесения решающего удара в борт!

Что и говорить, заблуждался Григорий Иванович, но не он один. В ту пору таранными ударами были одержимы все флотоводцы мира.

За отработку нанесения таранных ударов Бутаков принялся истово. Уже в конце 1862 года он удовлетворенно докладывал в Морском министерстве:

— Флотилия моя доставила в нынешнюю кампанию полное удовлетворение, доказав на деле правильность теории пароходных построений и действий таранами.

Тем временем Россия лихорадочно создавала новый флот. С одной стороны, массово строились клипера, корветы и фрегаты для плаваний в океанах, и прежде всего в Тихоокеанских водах, с другой стороны, начала претворятся в жизнь весьма амбициозная программа создания эскадры броненосных мониторов для защиты Петербурга. Кроме того, вовсю шла подготовка к строительству больших бронированных океанских судов. Пока их еще закупали в Англии, но уже оборудовались новые заводы, где вскоре начнется их строительство.

Осенью 1862 года Бутакова командировали в Англию и Францию изучать тамошнее кораблестроение и состояние морского дела. Вместе с мужем увязалась и супруга, несмотря на то что снова была беременна. Но уж больно хотелось Амалии Арсеньевне Европу посмотреть. В Лондоне контр-адмирал встретил своего старого знакомого капитана Кеппеля, того самого, с которым он разговаривал во время эвакуации раненых с южного берега Севастопольской бухты на северный. Кеппель также не забыл командира «черного парохода» и помог Бутакову лучше познакомиться с новейшими английскими морскими артиллерийскими орудиями и разрабатываемыми артиллерийскими башнями. Привез с собой Бутаков новейшие сигнальные книги и даже по случаю купленный дальномер.

Итоги поездки Бутакова были столь впечатляющи, что великий князь Константин решил развить этот успех.

Вскоре контр-адмирал был вызван в Мраморный дворец. Константин Николаевич был в благодушном расположении духа.

— Считаю, что вам, Григорий Иванович, следует задержаться в Европе подольше. Морская техника сегодня в Европе развивается столь стремительно, что нам там нужен такой авторитетный специалист, как вы.

— Какие же будут мои задачи? – хмуро поинтересовался не слишком довольный новым назначением контр-адмирал.

— Изучение всего лучшего и перенесение оного в родное Отечество. Кому, как не вам, знать, сколь дорого мы заплатили за свою отсталость в Севастополе!

Так Бутаков стал военно-морским атташе в Англии и Франции.

В Европах

Закончив кампанию, Бутакову сдал дела и выехал в Европу в качестве военно-морского агента. Перед отъездом в министерстве контр-адмиралу вручили аккредитивы, что бы мог закупать необходимые чертежи и образцы техники, не стесняясь в средствах. Кроме того, предстояло собрать сведения о пропавшем без вести в Индийском океане клипере «Опричник». Амалия Арсеньевна поехала с мужем и с детьми с большим удовольствием. Лондон и Париж – это не дождливый Кронштадт!

В Лондоне Бутакова ждал ранее командированный туда капитан-лейтенант Александр Колокольцев, бывший соплаватель по Сырдарье его старшего брата Алексея. Первым делом Бутаков переслал в Петербург чертежи английской двухбашенной броненосной лодки, строившейся на заводе Нэпира с башенными установками Кольза. Помимо этого вскоре наладили в Россию и поставку броневых плит для обшивки деревянных фрегатов, несмотря на откровенный саботаж англичан.

В связи с мятежом в Польше обострились отношения с Англией и Францией. Вот-вот могла начаться новая война. По этой причине Краббе слал Бутакову тревожные письма, чтобы все заказанное как можно скорее переправлялось в Россию. Из письма управляющего Морским министерством адмирала Краббе Бутакову: «…Мы находимся в таком положении, что разборчивыми быть нам невозможно. Нам нужно во что бы то ни стало иметь все нужное для броненосных судов, непременно в течение нынешней навигации…»

Да Бутаков и сам все понимал!