Герои русского парусного флота

В это время резко осложнилась политическая ситуация в Средиземноморье. Турция утопила в крови восставшую против порабощения Грецию, и император Николай решает послать к греческим берегам эскадру, чтобы демонстрацией силы прекратить избиение единоверцев и поддержать повстанцев. В состав эскадры был включён и «Азов». А перед самым выходом в море на «Азов» прибыл прославленный флотоводец, герой Афонского и Дарданелльского сражений адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин. Когда-то Сенявин сам начинал свой ратный путь под флагом великого Ушакова. Теперь же от него эстафету служения Родине перенимало новое поколение: Лазарев и Нахимов, Корнилов и Истомин, те, кому судьбой было предопределено сохранять и приумножать славу российского флота дальше… Преемственность поколений, имён, подвигов… От Петра Великого к Спиридову, от Спиридова к Ушакову, от Ушакова к Сенявину, от Сенявина дальше, дальше и дальше… Непрерывающаяся связь времён и традиций… Впрочем, во время плавания на «Азове» произошёл и неприятный случай с Нахимовым. За жестокое обращение с матросами он был наказан в приказе самого Сенявина. Так в лице Нахимова столкнулись две морские школы: английская с её равнодушным отношением к нижним чинам и старороссийская, пусть тоже барская, но видевшая в матросе не вербованного наёмника, а соотечественника, служившего не за призовые деньги, а за живот. Отеческое Сенявинское «внушение» сыграло свою роль — отныне Нахимов навсегда не только поймёт, что матрос тоже человек, но и постепенно настолько сроднится с ним, что впоследствии заслужит даже прозвище «матросского адмирала».

В Портсмуте эскадра простилась с Сенявиным. Прославленного адмирала отзывали в Петербург. Далее эскадру повёл уже контр-адмирал Логин Гейден. Свой флаг он также поднял на «Азове».

Соединившись с британской и французской эскадрами, наши корабли подошли к Наварину, где укрылся турецкий флот. Союзники не желали кровопролития. Командующий турецким флотом был предупреждён о немедленном прекращении карательных экспедиций в Греции. Турки не ответили, и тогда в Наваринскую бухту вошли союзные корабли. Пятьдесят семь лет назад здесь уже грохотали пушки русских кораблей эскадры адмирала Спиридова, принёсшие славу русскому оружию. Теперь сюда пришли сыновья героев тех лет, чтобы вновь сразиться за свободу братского народа. История подвига повторилась, сделав ещё один виток…

Первыми ударили турецкие пушки, им незамедлительно ответствовали орудия с русских, английских и французских кораблей. Так началась знаменитая Наваринская битва. «Азов» сражался в самом пекле против пяти, а то и шести противников сразу. От частых разрывов вода в бухте буквально кипела, в воздухе висел тяжёлый пороховой дым. В один из моментов боя Лазарев увидел, что турки буквально расстреливают английский флагман «Азия». Не раздумывая долго, Лазарев тут же прикрывает своим бортом союзника, невзирая на большие повреждения от огня. Весь бой Нахимов сражается на баке. Там он командует артиллерийской батареей.

— Зажечь фитили, приготовить замки! Забить снаряды! — распоряжался на баке «Азова» лейтенант Павел Нахимов. — Изготовиться к пальбе с обоих бортов!

Всё готово к открытию огня. Последние минуты самые томительные. Наконец со шканцев прокричали:

— Открыть огонь!

— Батарея, пали! — мгновенно отреагировал Нахимов и другие батарейные командиры.

«Азов» в одно мгновение окутывается дымом.

Вдалеке, в сплошной туче чёрного дыма по самые клотики — «Азия» Кодрингтона. Гейден с Лазаревым с беспокойством поглядывали на английский флагман: ведёт огонь или горит? Разглядеть подробно было невозможно.

— Мы в точке, определённой нам диспозицией! — доложился Лазареву штурман.

— Передайте на бак, чтобы клали дагликс! — велел командир «Азова» вахтенному офицеру.

Тот репетовал команду на бак линкора Нахимову:

— Приготовиться к положению якоря!

Тот в ответ поднимает вверх руку: мол, понял.

Из шканечного журнала линейного корабля «Азов»: «В 3 часа пришёл по назначенной диспозиции в своё место, на глубине 25 саж, грунт ил, брошен якорь „даглист“ и, отдав канату до 50 саж, привели помощью шпринга правый борт корабля противу неприятельского двухдечного корабля и фрегата в расстоянии от первого на один кабельтов, и тогда открыли сильный огонь с правого борта».

Обнажённые по пояс матросы закладывали гандшпуги и ворочали ими, наводя пушки для очередного залпа. Внезапно случайная искра попала на сложенные пороховые картузы. Те мгновенно вспыхнули, и огонь быстро побежал по палубе. Часть матросов бросилась было в сторону.

— Стой! — закричал Нахимов. — Кому жизнь не дорога — за мной!

Ободрённые матросы кинулись за Нахимовым. Вместе с ними, оказавшиеся рядом, мичман Путятин и гардемарин Истомин. Общими силами они быстро потушили ещё не разгоревшийся пожар.