Герои русского парусного флота

– Каждому свое место предрасположено! – бранит он настырного контролера. – А я для того и поставлен, чтобы думать за всех!

Работая ночами, пишет Зотов новые книги. В 1728 году создает он «Регламент адмиралтейского нижнего суда» – свод законов повседневной деятельности Адмиралтейств-коллегии. В1729 году Зотов уезжает на время в Москву, где занимается приведением в порядок центральных учреждений коллегии, одновременно составляя многие законоположения по их деятельности. По возвращении в Санкт-Петербург переводит с голландского «Светильник морской» – морскую лоцию от Ревеля до Англии и Белого моря, пишет первый в России учебник морской тактики – «Книгу о погоне за неприятелем».

Последние бои

А Россия уже переживала темное время царствования Анны Иоанновны. Шла беспрестанная борьба за власть: армию прибрал к рукам фельдмаршал Миних, флот оставил за собой вице-канцлер Остерман. Что за беда, коль в делах морских Остерман был полнейший неуч и на палубу боевого корабля ни разу не ступал. Главное – имел за собой реальную силу, чтобы чувствовать себя уверенно в это время произвола и интриг.

Под крылом Остермана начало расти влияние наиболее реакционной части высшего флотского командования, составившей так называемую «английскую партию». «Англичане» требовали пересмотра основных положений Петра I по флоту, отмены Морского устава, созданного Зотовым, и принятия английского. Во главе новоявленных реформаторов стояли вице-адмирал Головин, адмиралы Сиверс и Гордон. Однако «англичане» в своих планах скорого переустройства петровского флота просчитались. В противодействие им стихийно возникла «русская партия» во главе с Соймоновым, Зотовым, Берингом. Неофициальное руководство партией взял на себя Наум Сенявин. «Русские» отстаивали самостоятельный путь развития отечественного флота, следование заветам Петра. Причем если «английскую партию» составляли в большинстве своем старые адмиралы, то «русскую» – прежде всего молодые капитаны кораблей и рядовые офицеры.

Несмотря на все старания и интриги Остермана, «русская партия» во главе с боевыми адмиралами и капитанами была чрезвычайно популярна на флоте. Особую же опасность для «англичан» представлял Зотов, знающий как свои пять пальцев всю тайную кухню Адмиралтейств-коллегии. Один из историков следующим образом описал значение Зотова: «Среди русских было, однако, одно лицо, имевшее… все данные, чтобы выступить в прениях могучим противником реформаторов, – лицо, давшее некогда повод Петру Великому провозглашать здравицы… за успехи его в науках… получившее почетную известность: как вполне образованного моряка, боевого офицера, соучастника Сенявина в первой морской победе русских, тщательного служаки, знатока морской тактики и организации иностранных флотов, сотрудника Петра по составлению Морского регламента и устава… смелого и речистого человека, не затруднявшегося входить со своими представлениями к Петру, иногда резко несогласными со взглядами государя. Среди “русской партии” был капитан Конон Никитич Зотов…»

Однако без поддержки сверху «русская партия» была обречена на поражение. Используя административную власть, «англичане» исподволь повели расправу со своими наиболее опасными врагами. Прежде и легче всего избавились от Витуса Беринга, которого срочным образом спровадили во Вторую Камчатскую экспедицию. В ней Беринг совершит много открытий, впервые донесет русский флаг до берегов Америки, но в Россию уже не вернется. Могилой ему станет скалистый остров (названный впоследствии его именем) в далеком, продуваемом северными ветрами проливе (тоже получившем позже его имя). После Беринга «англичане» взялись за контр-адмирала Соймонова. Вскоре бравый моряк был взят под арест как конфидент заговорщика князя Вяземского и судим. Контр-адмирала били плетьми, ему рвали ноздри, а потом отправили по этапу в Сибирь. Одновременно началась травля Наума Сенявина, которого адмирал Сиверс буквально выживал с флота, придираясь к каждой мелочи. Заседания коллегии превратились для Сенявина в сущий ад. Не уступая ни в чем, он дрался как лев, но был один.