Герои «СМЕРШ»

Однако ни кураторы в Таллине, ни диверсанты в архангелогородских лесах не догадывались, что их радиопереговоры проходят под контролем сотрудников НКВД, так что прибытие борта с нетерпением ожидали не только диверсанты, но и оперативники. В результате самолёт был подбит, из четырёх членов его экипажа трое были убиты в перестрелке, один взят в плен, а диверсантам опять-таки пришлось спасаться бегством. Но, как мы увидели, побегать по лесам им пришлось не так уж долго.

Зато вооружённый пушкой и четырьмя пулемётами гидросамолёт оказался вполне исправным и был передан ВВС Карельского фронта.

Вот такими делами пришлось заниматься Григорию Григоренко в бытность его сотрудником 2-го Управления…

Но жизнь, как известно, старается внести в наше бытие очередные коррективы… Чтобы пояснить этот момент, возвращаемся к практике радиоигр.

«Главной целью радиоигр, задачей номер один, которую они решали, было стремление оказать помощь Красной армии в разгроме врага на полях сражений. Достигалось это путём систематической передачи врагу на всём протяжении Великой Отечественной войны военной дезинформации по указаниям Генерального штаба Красной армии.

Установлению контактов с Генеральным штабом предшествовало принятое Верховным Главнокомандующим решение по докладу НКВД СССР о целесообразности проведения указанной работы вскоре после захвата первых шпионских групп, заброшенных на территорию СССР.

Тексты радиограмм с военной дезинформацией для передачи противнику разрабатывали в соответствии с указаниями Генштаба работники контрразведки, ведшие радиоигры с учётом стиля письма каждого агента и легенд об их возможностях добычи шпионской информации. В более важных случаях к этой работе привлекались консультанты — работники Генерального штаба…»^{85}

«Однако к началу весны 1943 г. уже были реализованы все планы дезинформации противника, составленные в ГШ РККА и утверждённые Ставкой. Отрицательно сказывалось на проведении радиоигр и отсутствие в Генштабе конкретных лиц или подразделения, ведающего вопросами дезинформации, и НКВД СССР незамедлительно информировал по этому поводу председателя ГКО И.В. Сталина. Ведь под угрозой провала оказалось более десяти подконтрольных контрразведчикам агентурных радиостанций немецких спецслужб.

Как известно, решение ГКО по указанному выше вопросу было принято в апреле 1943 г., практически одновременно с реорганизацией Управления особых отделов НКВД в Главное управление контрразведки НКО “Смерш”. Как и предлагал Л.П. Берия, в Генеральном штабе создали специальную группу по подготовке дезинформационных материалов. Более того, вся работа по организации и проведению радиоигр с противником была сконцентрирована в ГУКР НКО “Смерш”, куда в полном составе перешло одно из отделений 1-го отдела Контрразведывательного управления НКВД СССР, ранее отвечавшее за радиоигры. В штате вновь созданного Главного управления военной контрразведки Наркомата обороны предусматривался 3-й отдел с задачей организации войны в эфире — проведения операций литер “Э” (эфир). Начальником отдела стал полковник Г.В. Утехин[61], а затем генерал-майор В.Я. Барышников.

С этого времени и до конца Великой Отечественной войны за разработку планов радиоигр, координацию работы фронтовых аппаратов “Смерш” и соответствующих управлений и отделов военных округов отвечали сотрудники 3-го отдела Г. Григоренко, С. Елин, И. Лебедев, Д. Тарасов. Они же зачастую непосредственно работали с перевербованными агентами-радистами, участвовали в поимке немецких шпионов»^{86}.

Таким образом, Григорий Григоренко вновь возвратился в военную контрразведку, только теперь уже в ГУКР «Смерш» НКО СССР, в качестве оперуполномоченного его 3-го отдела. Как указывалось в организационной структуре органов «Смерш», этот отдел занимался «борьбой с агентурой противника (парашютистами), забрасываемой в наш тыл». В общем — розыском.

Между тем шла весна 1943 года, и, несмотря на недавнюю победу под Сталинградом, говорить об окончательных итогах войны было ещё очень рано. Гитлеровская армия проиграла две зимние кампании — но ведь и летом 1941-го Красная армия была на грани разгрома, и в результате летней кампании 1942-го войска вермахта оказались на Волге и на Северном Кавказе. Отсюда следовал вывод, что летом 1943-го необходимы решительные победы. Кроме того, гитлеровское командование желало взять и «реванш за Сталинград» — в свою очередь окружить и разгромить крупные силы русских. Амбициозный этот план намечено было претворить в районе так называемого «Курского выступа».

«Этому наступлению придаётся решающее значение, — говорилось в оперативном приказе, поступившем в войска из ставки Гитлера. — Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией…»^{87}

Нет смысла объяснять, что подготовительные мероприятия проводились не только на территории Курской, Белгородской и соседних с ними областей.