Герои Смуты

Из грамоты остается неясным, в каком точно году и месяце происходили события, потому что одна часть «121-го года» (с 1 сентября по 31 декабря) приходилась на 1612 год, а другая (с 1 января по 31 августа) — на 1613-й. Датой смерти Сусанина иногда называют 27 ноября, но есть ли в этом исторические основания и связана ли дата с почитанием его памяти у прямых потомков — коробовских белопашцев, тоже остается неизвестным. На этот день приходилось празднование иконы Божией Матери, именуемой «Знамение», особенно почитаемой в роду Романовых. Такое совпадение, если оно в действительности имело место, безусловно, должно было повлиять на царя Михаила Романова и его мать инокиню Марфу Ивановну

Между тем поход «черкас», которые в народном восприятии легко могли превратиться в «литву» и «поляков», действительно состоялся в конце 1612-го — начале 1613 года. Упоминавшееся «вологоцкое разорение» 22 сентября, как выяснили воеводы подмосковного ополчения, оказалось делом сторонников короля Сигизмунда III: «Приходили на Вологду… польские и литовские люди и черкасы изгоном из литовских же полков из Можайсково и из Вяземсково уезда безвестно резвые люди»[568]. Целью похода «черкас», прошедших маршем по Русскому Северу, стали поиск и освобождение оказавшихся в плену недавних хозяев Московского Кремля. Согласно расспросным речам новгородского посланника Богдана Дубровского и еще двух купцов, приехавших из Москвы в Новгород в январе—феврале 1613 года, отряд этот насчитывал от трех до шести тысяч человек. Потерпевший неудачу с избранием на русский трон король Сигизмунд III отправил их «делать вокруг набеги». Хорошо известно, что северные города обычно были местом ссылки. Сохранилась грамота 21 ноября 1612 года об отправке в Солигалич по «приговору» воевод ополчения и «по совету всей земли» «польских людей, которые сидели в Москве», 17 человек — «Телефусовы роты сшляхтичев», и еще семерых рядовых солдат — «пахолков»[569]. Пан «Телефус», или «Теляфус», — прозвище, данное по имени героя троянских сказаний, сына Геракла. Телеф (Telefus, Telephus) был тушинским ветераном и сидел в осаде в Москве; он упоминается в записках Николая Мархоцкого, Иосифа Будилы и Богдана Балыки[570]. Как писал Иосиф Будило, товарищей и рядовых солдат его роты отправили в Галич, где они были перебиты. Сам Будило был взят под охрану князем Дмитрием Михайловичем Пожарским, поэтому и выжил. Интересовался он и судьбой тех, кто служил под началом «пана Талафуса»: «А из Талафусовых не многих спасли в Соли Галицкой наши казаки, явившиеся туда неожиданно, наездом»[571].

Купцы в Новгороде тоже рассказывали об успехах черкасских казаков, которые «пошли к Белозерску (Белоозеру), Каргополю и Вологде и там вокруг взяли нижеследующие маленькие замки: Тотьму, Сольвычегодск, Солигалич, Унжу, лежащие между Вологдой и Холмогорами, которые они чрезвычайно разорили и причинили много другого вреда здесь в местах, куда они проникли. И они освободили много поляков, взятых в плен в Москве и посланных в вышеупомянутые крепости…». О том же свидетельствовал новгородский сын боярский Богдан Дубровский: «Эти казаки теперь должны быть около Вологды и наделали большого вреда и жестоко тиранили в беззащитных городах, местечках и солеварнях, везде, куда ходили»[572]. Сведения о взятии городов «черкаскими казаками» в рассказе купцов могут быть преувеличенными, однако места, где проходили такие «загонные» казачьи отряды, указаны точно, и эти земли достаточно близко располагались к Костроме и Костромскому уезду. По одному позднему свидетельству, Михаил Романов, «егда крыяся от безбожных ляхов в пределех костромских», молился в Макарьевом-Унженском монастыре[573]. Поэтому вполне вероятно, что в 1619 году инокиня Марфа и царь Михаил Федорович повторяли свой паломнический путь 1612 года, лежавший через Кострому на Домнино и Унжу.