Герои умирают

В его мозгу проносились видения: он вступает в схватку, убивает Ма'элКота, освобождает Пэллес Рил, открывает дверь Железной комнаты – снаружи Берн и Тоа-Сителл, которых он ни за что не успеет убить до тех пор, пока их крики не всполошат Рыцарей двора, ожидающих у подножия лестницы. Ма'элКот – это не киношный злодей, его подданные не станут радоваться его смерти и не отпустят убийцу безнаказанным. Нет, императора здесь любили и почитали…

Он же чертовски хороший правитель.

«И он один из немногих людей, которых я уважаю, – подумал Кейн. – Он из тех, кто мне нравится».

Разве он хороший человек? Нет, разумеется; однако сам Кейн к хорошим людям тоже не относился и прекрасно осознавал это. И все же Ма'элКот лучше многих: он честен с самим собой и признает собственную жестокость, а в глубине души хочет быть добр со своими подданными.

Что, если убить его здесь и сейчас? Ма'элКот умрет, Кейн умрет, Пэллес умрет, может быть, еще умрут Берн и Тоа-Сителл, а сотни тысяч других людей попадут в горнило следующей войны за престол. И кто от этого выиграет?

Выиграет Студия: она получит то, чего хотела – большую разрушительную гражданскую войну.

Выиграет Коллберг.

А это совершенно неподходящий вариант.

Отец сказал, что он должен забыть все правила. Он послушался и стряхнул с себя их путы. Однако теперь Кейн обнаружил, что существовали все-таки некие правила поведения, делавшие Кейна Кейном, были незримые путы, о которых он и не подозревал.

И тут пришло прозрение: «Может быть, мне не придется убивать его».

Не придется убивать не только здесь – не придется убивать вообще. Когда Кейну угрожали, он убивал. Однако он мог выбрать свободу от собственной установки.

Возможно, здесь, в тюрьме за железными дверями, он найдет свою свободу.

«Все думают, что Кейн – это мой предел».

Выйти за рамки поведения Кейна – он уже начал этот путь. Может быть, если б он оставался вне их и использовал свои привычки как оружие – привычки, оправдывавшие ожидания его друзей и врагов, – может быть, он и победил бы.

Зачем надеяться на меньшее, чем все?

Спасти Шенну. Спастись самому. Вытащить короля Канта из той задницы, в которую Кейн сам его завел. Проучить Коллберга. И показать нос всей Студии – уберечь Империю от очередной войны за наследование.

Кейн видел тусклый огонек сквозь туман и такой опасный путь, что при одной мысли о нем останавливалось дыхание. Однако он уже пошел по этому пути, уже рвался по нему вслепую, балансировал между ямой и болотом – и вот поднялось солнце, и туман начал исчезать. Он уже поступает правильно; этот путь даст ему все, если только у Кейна хватит сил рискнуть всем. Малейшее колебание, крохотная крупица страха – и он проиграет. Демоны стоят наготове и вцепятся в него при малейших признаках неуверенности – но Кейн не позволит им этого.

Он никогда не откажется от принципа Кейна: если сомневаешься – дерзай!

На его лице появилась мрачная усмешка.

– Знаешь что, – весело сказал он прямо в лицо охваченному бешенством Ма'элКоту, – я не стану тебя убивать.

Император насупил брови.

– Конечно, не станешь. С чего ты решил, что тебе это удастся?

– Скажем так, я надеюсь, что мне не придется делать этого.

– Не юли, Кейн. Я жду ответа.

– Ты был здесь целый день, верно? Должно быть, тяжело вести допрос с этой сетью на голове. Ничего удивительного, что ты зол. Забавная сложилась ситуация, сам подумай: с этой сетью ты не можешь использовать магию для допроса, а без сети ни в какую не вспомнишь не то что самих вопросов, но даже зачем тебе эта женщина. И что тебе остается? Боль? Сам знаешь, для мага это несерьезно.

Ма'элКот проворчал:

– Я ее не трогал. Она была ранена при захвате. Кейна чуть-чуть отпустило.

– Так что с ней? – спросил он. – Почему у нее такой взгляд?

– Кейн, я человек терпеливый, – с угрозой пророкотал Ма'элКот, – но не сегодня.

– Ясен пень. Я тоже такой. Слушай, если ты не снимешь эту свою сетку, я могу просто убить тебя.

Одна бровь у Ма'элКота приподнялась, уголок рта дрогнул; ярость без всякого перехода превратилась в интерес.

– Думаешь?

– Да. Ты знаешь, что я могу это сделать. При всем твоем росте и силе ты не боец. Без магии я тебя уделаю.

– Ты не уйдешь из дворца. Кейн пожал плечами.

– Не впервой.

Ма'элКот стиснул зубы – он вынужден был признать, что это правда.

– Ладно, – сказал он через минуту. – А зачем ты мне это рассказываешь?

– Просто объясняю. – «А заодно отвлекаю тебя от лишних вопросов». – Если б я хотел причинить тебе вред, я мог бы убить тебя. Прямо сейчас. – Кейн безмятежно показал Ма'элКоту раскрытые ладони. – И еще я хочу, чтобы ты снял сетку.

– Это еще зачем? Думаешь, заклинание, наложенное на твою любовницу, освободит ее? Я могу забыть, зачем она привязана здесь, но я не забуду о сетке и о том, что, надев ее, я могу выяснить, кто такой Саймон Клоунс.

– Нет-нет-нет, я не о том. Во-первых, она не моя любовница. Она бросила меня уже давно. Во-вторых, она не Саймон Клоуне – то есть не тот человек, который начал защищать врагов Империи.

– Послушай, Кейн, сам Берн…