Герои умирают дважды

Судя по печали в глазах представителя замка Орреант, он только-только начал понимать, в какую ловушку попал. Пообещал непонятно что Женару — теперь придется расхлебывать. Ан-Котеа просто торжествовал. Но что поделаешь?

Виктор с грустью принял протянутую ему варсету, взял медиатор и вышел на пустое пространство перед окном. На него сверху выжидательно взирала Вирета, удивленная таким поворотом.

Молодой воин обернулся, укоризненно посмотрел на Женара, увидел счастливую улыбку, пожал плечами и прикоснулся к струнам. Звуки старинного романса, переведенного на местный язык, взлетали, растворялись в воздухе и вновь взлетали, черпая силу в чудесной мандолине. Антипов больше не оглядывался, но знал, что ухмылка хитромудрого ан-Котеа уже стерлась. Виктор был поглощен пением, старался сосредоточиться только на нем, но для этого пришлось отгонять неожиданную мысль. Антипову казалось, что этот мир чуть ли не сознательно все время проверял его на прочность, преподнося удивительных противников: бывший студент против барона, единственный последователь бога войны против сонма жрецов, недодворянин против сына графа, воин средней руки против целого отряда опытных бойцов — и вот теперь последнее, самое забавное: бас против кастрата. Антипов умер бы от смеха, если бы хоть чуть-чуть допускал, что коварный Кеаль его после этого воскресит.

Ранним утром Ласана стояла у окна рабочего кабинета на третьем этаже и наблюдала за въездом в замок жрецов. Девушка смотрела на то, как гости входят в длинную утреннюю тень, отбрасываемую донжоном и достигающую внутренней стены, и периодически оборачивалась к Вирете, чтобы сверить впечатления.

— Почему никто из них не едет на ослах, ваше сиятельство? — любопытствовала Вирета, тоже бросая взгляды то на двор, то на госпожу. — Наш жрец ведь частенько передвигается на ослике. А эти вон как гарцуют! Уж не хотят ли они принять участие в турнире?

Около дверей донжона остановилась светло-желтая карета с зелеными рисунками на дверях, сопровождаемая тремя всадниками в белых мантиях жрецов и несколькими солдатами храмовой стражи.

— Как говорил мой отец, на ослах ездят неудачники, — с насмешливой и горькой улыбкой отвечала Ласана. — Жрецов высших рангов к неудачникам отнести трудно. Их жизнь хороша… за наш счет.

Дверца кареты распахнулась, и оттуда, опираясь на руку Раклы, дворецкого, медленно вышел тучный человек низкого роста.

— Госпоже не нравятся жрецы, — с легким вздохом осуждения сказала Вирета.

— Почему они должны мне нравиться? — Ласана развернулась всем телом и в упор посмотрела на доверенную даму. — Я им столько всего пожертвовала, но ни один из них не встал на мою защиту перед королем!

Вирета потупилась. Иногда самообладание графини давало трещину. Это можно понять — девушка находится под постоянной угрозой. Такое не каждый выдержит.

— Госпожа решила, кто был лучшим вчера? — Вирета предпочла сменить тему. Не годится, чтобы Ласана встретила гостей, скрывая раздражение.

Доверенной даме в самом деле удалось отвлечь графиню. Взгляд Ласаны опять стал насмешливым, даже с оттенком мечтательности, а уголки губ дрогнули.

— Думаю, Вирета, что с серенадами пора заканчивать. Я совсем не высыпаюсь из-за всех хлопот. Но до сих пор не могу перестать думать о голосе Ролта, — сказала она. — Он такой необычный и… такой красивый. От него дрожь по спине.

— Бас. Очень низкий голос, ваше сиятельство, так почти никто не поет. — Вирета успела разузнать у менестрелей, что к чему.

— А ты разобрала слова? — живо поинтересовалась графиня, блестя глазами.

— Не все, ваше сиятельство, — мотнула головой доверенная дама. — Разве при таком гудении можно понять? Что-то о любви.

— О любви… — фыркнула Ласана. — Мужчины всегда говорят о любви, но половина из них лжет, а другая половина имеет в виду любовь к ним самим.

— Ваше сиятельство! Вас же все любят! Разве можно жаловаться? — запальчиво возразила Вирета, удивленная столь резким суждением.

— Любят, говоришь? — прищурила глаза графиня. — Тогда скажи, почему влюбленный в меня, по его словам, Женар уступил свою очередь Ролту? Он ведь должен был выступать первым, третьим и шестым!

Доверенная дама замялась. Она колебалась какое-то мгновение, но потом решила поделиться с госпожой некоторыми соображениями.

— Я видела, как Женар и Ролт разговаривали перед этим, — сказала Вирета. — Ан-Котеа никогда не уступил бы очередь… разве что Ролт добился этого каким-то посулом или обманом. Скорее обманом, потому что посул означает, что его светлость решил торговать вашим вниманием.

— Обманул самого Женара?! — Графиня даже приоткрыла ротик от удивления.

— Да, госпожа.

— Но это невероятно! Женар ведь хитрец! Кто может обмануть такого?

— Больший хитрец, ваше сиятельство, — развела руками Вирета.

— Странно, — пробормотала графиня. — Мне всегда казалось, что простодушные люди обманывают себя, а хитрецы — других. Но два хитреца… не слишком ли много для моего замка? У нас тут ведь военный турнир.

— Может быть, и много, зато выяснилось, что этот Ролт — интересный человек, ваше сиятельство. К нему бы присмотреться поближе…

— Поближе?