Оставив Ромашку присматривать за израненным божеством, я вышел наружу. Туман рассеивался. Сквозь него наконец-то было видно солнце. Еще немного, и эта поляна ничем не будет отличаться от любой другой, разве что несший на себе отпечатки многих сотен, а может, и тысяч лет, дуб, будет, как и раньше, охранять покой входа в мир духов, призраков и берегинь.
Последние клубки белого пара растворялись в воздухе. Это был тяжелый день. Пусть он и закончился победой, ее вкуса я не ощущал, может, потому, что был слишком измотан битвой, а может… Нет. Я уверен, что все делаю правильно.
Но все-таки я должен извиниться перед Ромашкой, не хочу расставаться вот так. Больше ведь ее никогда не увижу…
Я повернулся к дубу. Послышался грохот. Сверкнула молния.
Тысячелетнее дерево вспыхнуло, словно спичка. Не сразу поняв, что же все-таки произошло, я сделал еще пару шагов, пока жар горящей древесины не привел меня в чувство.
«Перун сделал свой ход», — спокойно констатировал Кладий.
Вскоре ничего не было слышно, кроме грома и треска умирающего леса. Поляну заволокло дымкой, только теперь это был не туман. Удушливый запах гари обжигал горло и раздражал глаза, я не знал, что делать и куда бежать, а молнии все продолжали сверкать.
Место, еще сегодня бывшее пристанищем духов, теперь превратилось в ад.