Герой веков

Призрак чувствовал себя неловко от того, что жил в особняке, когда остальные довольствовались малым. Но они настояли, и, кроме того, это был не такой уж и особняк. Да, бревенчатый двухэтажный дом, хотя большинство людей жили в лачугах. И да, Призрак имел собственную, пусть и маленькую комнату. По ночам в ней воцарялась духота. У них не было стекла, чтобы вставить в окна, а если оставлять ставни открытыми, в комнату залетали насекомые.

К этому идеальному новому миру прилагалась изрядная доля скучной обыденности.

Закрывая дверь, Призрак зевнул. В комнате стояли стол и койка. Ни свечей, ни ламп не было. Они все еще не располагали ресурсами, чтобы наладить освещение. В его голове теснились указания Бриза о том, как быть королем, а руки болели от тренировок с Хэмом. Скоро Бельдре позовет ужинать.

Внизу хлопнула дверь, и Призрак подскочил. Он по-прежнему ждал, что громкие звуки будут больно бить по его ушам, и спустя столько недель еще не привык ходить без повязки на глазах. Один из помощников оставил на столе маленькую доску для письма − бумаги у них не было. На доске был нацарапан угольком список встреч на завтра с короткой припиской в конце: «Я наконец нашел кузнеца, который согласился выполнить ваш заказ, хоть и боялся работать со штырем инквизитора. Не знаю, зачем вам это понадобилось, ваше величество, но вот то, о чем вы просили».

Под доской был крошечный штырь в виде серьги. Призрак нерешительно взял его и принялся рассматривать. Зачем ему это опять? Он припомнил шепот из снов: «Сделай штырь, серьгу. Подойдет старый штырь инквизитора. Его можно найти в пещерах под руинами Кредикской Рощи…»

Сон? Он немного подумал и затем − вероятно, не самое лучшее решение, − проткнул себе ухо этой штуковиной.

В комнате появился Кельсер.

− Ох ты ж! − воскликнул Призрак, отшатнувшись. − Ты! Ты труп. Вин тебя убила. В книге Сэйза сказано…

− Все в порядке, парень, − сказал Кельсер. − Я настоящий.

− Я… − запнулся Призрак. − Это… ох ты ж!

Кельсер подошел и обнял Призрака за плечи.

− Видишь ли, я знал, что это сработает. У тебя теперь есть и то, и другое. Поврежденный рассудок, гемалургический штырь. Ты можешь заглядывать в когнитивную реальность. Это значит, что мы с тобой можем работать вместе.

− Проклятье, − ругнулся Призрак.

− Перестань себя так вести, − сказал Кельсер. − Наша работа жизненно важна. Мы будем разгадывать тайны вселенной. Космера, как его называют.

− Что… что ты имеешь в виду?

Кельсер улыбнулся.

− Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, − признался Призрак.

− Там большое-пребольшое пространство, парень, − объяснил Кельсер. − Больше, чем я когда-либо знал. Невежество чуть не лишило нас всего. Я не позволю этому случиться вновь. − Он прикоснулся к уху Призрака. − В посмертии мой разум расширился, и мне выпала возможность кое-что узнать. Мое внимание не было сосредоточено на штырях, иначе я бы во всем разобрался. И все-таки я познал достаточно, чтобы стать опасным, а вдвоем мы будем разгадывать остальное.

Призрак отстранился. Он теперь принадлежал себе! Ему нет необходимости просто делать то, что скажет Кельсер. Проклятье, он даже не знал, правда ли это Кельсер. Однажды его уже одурачили.

− Зачем мне это нужно? − резко спросил Призрак.

Кельсер пожал плечами.

− Понимаешь, Вседержитель был бессмертен. Объединив способности, он смог сделать себя неподвластным старению, неуязвимым перед любыми смертельными угрозами. Ты рожденный туманом, Призрак. Полдела сделано. Разве тебе не любопытно, что еще можно попробовать? В смысле, у нас есть куча невостребованных инквизиторских штырей…

Бессмертен.

− А ты? − поинтересовался Призрак. − Что с этого получишь ты?

− Ничего особенного, − сказал Кельсер. − Одну маленькую вещь. Кое-кто однажды объяснил, в чем моя проблема. Нить, та, что удерживала меня в физическом мире, обрезана. − Его улыбка стала шире. − В общем, мы просто найдем мне новую.

Послесловие

Путешествие Кельсера я начал набрасывать вскоре после окончания первой книги «Рожденного туманом», где-то в 2003–2004 годах. Это одна из тех вещей, о которых писателю реально очень сложно не говорить фанатам, когда они задают вопросы. (И я признаю, что не единожды сломался и шепнул фанату с разбитым сердцем держать глаза пошире, высматривая приметы того, к чему может быть причастен Кельсер в следующих книгах цикла.)

Воскрешать персонажа всегда опасно. Обесцениваются последствия его смерти для сюжета, уменьшается серьезность опасностей, которым подвергаются персонажи. В то же время я понимал, что именно история Кельсера все-таки была не закончена. Читатели это почувствовали. Еще было что рассказать.

Я рад, что могу донести ее до вас. Многие годы я не был уверен, допишу ли я эту историю. То, что делал Кельсер, было строго увязано с циклом «Рожденный туманом» (а третья книга пронизана подсказками о том, что он затевает). Тем не менее я не был уверен, что смогу написать связное повествование, а не просто ряд примечаний.