Герой Веков

— Конечно нет. — Эленд поднялся. — Твои солдаты еще не изголодались. Мы вернемся к нашему разговору через несколько месяцев.

«Может, в следующий раз ты окажешься сговорчивей».

Эленд повернулся, чтобы уйти, но немного помедлил.

— Кстати говоря, прекрасный вечер, — сказал он, бросив взгляд на Йомена. — Независимо от того, во что я верю, думаю, твой бог был бы доволен тем, как ты здесь все устроил. Тебе наверняка стоило бы разобраться со своими предубеждениями. Вряд ли Вседержитель испытывает ко мне и Вин теплые чувства, но, по-моему, он предпочел бы, чтобы люди остались в живых, а не погибли.

Эленд уважительно кивнул, прощаясь, и удалился, чувствуя куда более сильную досаду, чем могло бы показаться со стороны. Они с Йоменом в чем-то были очень похожи, но в то же самое время союз между ними оказался невозможен. Все из-за ненависти поручителя к нему, Эленду, и Вин.

Он заставил себя расслабиться. Прямо сейчас уже ничего нельзя было сделать: лишь в ходе осады Йомен, возможно, передумает.

«Я ведь на балу, — вдруг сообразил Эленд. — Не помешало бы поразвлечься; позволить местным аристократам поглядеть на себя, испугать их и заставить задуматься о том, что стоило бы предложить свою помощь нам, а не Йомену».

У него появилась идея. Он взглянул на Вин, потом взмахом руки подозвал слугу.

* * *

Вин находилась в центре внимания. Женщины старались ей угодить, ловили каждое слово, даже пытались подражать. Хотели узнать новости из Лютадели, услышать о моде, о политике — обо всем, что происходит в великом городе. Они не отвергали Вин, она не вызывала у них никакого возмущения.

Внезапное признание заставило о многом задуматься. Она стояла, окруженная женщинами в роскошных платьях и драгоценностях, и была главной среди них. Знала, что все дело в ее силе, но дамам в этом городе, как выяснилось, не хватало образца для подражания. Императрицы.

И Вин это нравилось. В глубине души она жаждала признания с того самого дня, как впервые попала на бал. В тот раз ее целый год третировали придворные дамы. Кое-кто из них, правда, позволил присоединиться к своей компании, но все равно Валетт Рену оставалась для них провинциальным ничтожеством без связей и без власти. Не совсем подходящая замена настоящему признанию, но опыт всегда важен. А кроме того…

«Ведь это тоже мое, — подумала Вин, улыбаясь новой знакомой — племяннице одной из благородных дам. — Я отвергала эту часть жизни, потому что в ней присутствовало слишком много красоты и уверенности. Считала себя недостойной. Но во мне есть благородная кровь, и я имею полное право находиться здесь.

Моя мать была простолюдинкой, зато отец принадлежал этому миру».

В первый год правления Эленда Вин отчаянно пыталась защитить его от всевозможных опасностей. Сосредоточилась на том, чему ее научила улица, и потому не знала жалости. Казалось, не существует другого способа обезопасить того, кого любит. Но Кельсер показал, что существуют и другие способы быть сильной. И эта сила была связана с аристократами — с их интригами, их красотой и их продуманными тактическими схемами. Вин почти сразу влилась в придворную жизнь, хоть она и пугала своей непривычностью.

«Вот в чем дело. Вот в чем моя ошибка: мне все давалось слишком легко, и я не верила, что этого заслуживаю».

Шестнадцать лет провела Вин на улицах и не сомневалась, что знает этот мир целиком и полностью. А для того чтобы привыкнуть к жизни знатного общества, понадобился едва ли месяц. Поразительно, что новая сторона ее личности, которая возникла столь быстро, оказалась не менее важной.

«Я боролась с этим. И Тиндвил пыталась помочь мне разобраться, но тогда, два года назад, я была еще не готова».

Сначала Вин предстояло доказать себе самой, что ей можно находиться среди аристократов, что она такая же, как они. Впрочем, разве любовь Эленда не служила доказательством?

«Это… правда, — подумала Вин. — Я могу быть и тем и другим. Почему мне понадобилось столько времени, чтобы понять?»

— Прошу прощения, дамы, — услышала она позади.

Вин повернулась, с улыбкой наблюдая, как женщины расступаются перед Элендом. У самых молодых лица сделались мечтательными, когда они увидели его фигуру воина, мужественную щетину и белый императорский мундир. Вин подавила вспышку раздражения: она-то полюбила его задолго до того, как он стал воплощением мечты.

— Дамы, — продолжал Эленд, — леди Вин подтвердит, что я не страдаю избытком хороших манер. Само по себе это не так уж страшно. К несчастью, меня еще и в весьма малой степени волнует собственное пренебрежение правилами приличия. Поэтому я украду у вас свою жену и эгоистично присвою себе ее время. Я бы извинился, но мы, варвары, обычно так не поступаем.

И он с улыбкой подставил Вин локоть. Улыбнувшись в ответ, она взяла его под руку и позволила увести прочь от стайки женщин.

— Я подумал, тебе нужна передышка, — сказал Эленд. — И представить боюсь, что ты чувствовала в окружении целой армии ходячих пудрениц.

— Благодарю за спасение. — Вин не стала объяснять, что на самом деле все было совсем по-другому.