Герой Веков

— То, что вы сейчас мне рассказали, почти не отличается от того, что я знал раньше, — заметил он. — Разрушитель изменял лишь детали — видимо, чтобы я ничего не заметил. Он явно пытался заставить меня поверить в то, что Вин и есть Герой Веков.

— Он хотел, чтобы она освободила его, — проговорил Хаддек, предводитель Первого поколения.

Его соратники кивнули.

— Может быть, она и не была Героем? — предположил один из них.

Сэйзед покачал головой:

— Я верю, что это она. Пророчества все равно говорят о ней — даже те первоначальные, о которых вы мне рассказали. Они говорят о том, кто жил отдельно от террисийского народа, властвовал над людьми и был бунтарем, застрявшим между двумя мирами. Разрушитель просто подчеркнул, что все это относится к Вин, поскольку хотел, чтобы она его освободила.

— Мы всегда считали, что Героем будет мужчина, — прохрипел Хаддек.

— Как и все остальные. Но вы и сами отметили, что во всех пророчествах применяются нейтральные местоимения. Это не может быть случайностью: такими выражениями в старом Террисе просто так не пользовались. Средний род был избран для того, чтобы мы не знали, окажется Герой мужчиной или женщиной.

Несколько древних террисийцев закивали. Они трудились при слабом синеватом свете каменных ламп в зале с металлическими стенами, который, как понял Сэйзед, был для кандра чем-то вроде священного места.

Хранитель продолжал постукивать пером и хмуриться. Что же его беспокоило?

«Говорят, я буду нести будущее целого мира в своих руках…»

Слова Аленди, записанные им в дневнике давным-давно. Эти слова, по свидетельству Первого поколения, были правдивы.

Вин могла сделать кое-что еще. Но сила Источника Вознесения иссякла. Закончилась. Как же можно было сражаться без нее? Сэйзед посмотрел на сидевших перед ним древних кандра.

— Так в чем же все-таки заключается сила Источника Вознесения?

— Даже мы не знаем всей правды, юноша, — покачал головой Хаддек. — Когда мы еще были людьми, наши боги уже покинули этот мир, оставив Террису лишь одну надежду — Героя.

— Расскажите мне об этом, — подавшись вперед, попросил Сэйзед. — Каким образом боги покинули мир?

— Разрушитель и Охранитель, — начал один кандра. — Они создали наш мир и нас.

— Ни один из них не мог творить в одиночку, — прибавил Хаддек. — Не мог, и все тут. Ибо сохранять что-то в неизменном виде не означает творить, а разрушение творением никогда не станет.

Это был распространенный мифологический мотив: Сэйзед сталкивался с ним десятки раз, когда изучал религии. Мир создавался в ходе столкновения между двумя силами, иногда их называли хаосом и порядком, иногда — Разрушителем и Охранителем. Это его немного беспокоило. Он очень надеялся услышать что-то новое от сидевших напротив людей.

И все-таки… не стоит торопиться отбрасывать идею только из-за того, что она повторяется слишком часто. А вдруг у всех мифологий один — истинный — корень?

— Они создали мир, а потом ушли?

— Не сразу, — покачал головой Хаддек. — В этом вся соль, юноша. Эти двое заключили сделку. Охранитель хотел создать людей — живых существ, способных испытывать чувства. Он добился от Разрушителя обещания, что тот поможет сотворить людей.

— Но ему пришлось заплатить, — прошептал другой кандра.

— Как? — спросил Сэйзед.

— Он позволил Разрушителю однажды уничтожить мир.

В круглом зале стало тихо.

— Вот потому и произошло предательство, — снова заговорил Хаддек. — Охранитель пожертвовал жизнью, чтобы заключить Разрушителя в тюрьму — помешать ему уничтожить мир.

Еще один знакомый мифологический мотив — бог-мученик. Сэйзед сталкивался с ним и в жизни, когда родилась Церковь Выжившего.

«Только… на этот раз это моя собственная религия», — подумал он и с мрачным видом откинулся на спинку стула, пытаясь разобраться в своих чувствах.

С чего он взял, что правда будет другой. Мыслитель в Сэйзеде спорил с верующим. Как вообще можно было поверить в это собрание мифических клише?

Он проделал долгий путь, убежденный в том, что получил последний шанс отыскать истину. Но теперь, обдумывая новые сведения, с ужасом осознавал, что религия Терриса невероятно похожа на те, которые он признал фальшивыми и отбросил.

— Тебя что-то тревожит, сынок, — заметил Хаддек. — Ты беспокоишься из-за того, что мы рассказали?

— Простите меня. Это личная проблема, не связанная с судьбой Героя Веков.

— Прошу, расскажи, — попросил один кандра.

— Это сложно, — со вздохом признался Сэйзед. — На протяжении некоторого времени я изучаю религии человечества, пытаясь определить, какие из них являются истинными. Я уже отчаялся когда-нибудь отыскать ту единственную, в которой будут ответы на все мои вопросы. И тут мне рассказали, что религия моего народа все еще существует, потому что ее защитили кандра. Я пришел сюда в надежде найти истину.

— Так вот же она…

— Я встречал ее в каждой религии. — Сэйзед чувствовал растущую досаду. — Но еще я обнаружил в них непоследовательность, логические нестыковки и требование веры, которое я считаю неприемлемым.

— Мне кажется, юноша, — улыбнулся Хаддек, — что ты ищешь то, чего невозможно найти.

— Правду? — спросил Сэйзед.