Герой волшебной сказки

Это не значит, что «славянский тип» исторически развился из «исландского». Развитие «славянского типа» шло своеобразным путем. И в нем есть элементы мифологической фантастики, однако они сконцентрированы на другом полюсе сказки — в изображении Бабы-яги, духа, мертвеца, лешего и т. п., в чье жилище мачеха посылает падчерицу, в изображении «лесных ужасов». В обрисовке мачехи преобладают реалистические черты. Между мачехой и ведьмой существует иногда известная связь (ведьма называется ее сестрой) или некоторая аналогия (в вариантах с «магическим бегством»), но не тождество, и сказка до конца сохраняет сюжетный дуализм «бытовых» эпизодов с мачехой и «фантастических» эпизодов с ведьмой. Для восточнославянского (и отчасти южнославянского) фольклора особенно типичны сказки, в которых мачеха отдает падчерицу во власть демонического существа (Бабы-яги, черта, мороза, лошадиной головы и т. п.), чтобы погубить ее. Этот сюжетный комплекс в указателе Аарне — Томпсона — Андреева фигурирует под номером 480, причем Андреев указывает для русской сказки дополнительные варианты (480 В, С), неизвестные фольклору других народов. Сказки этого типа генетически представляют собой соединение социального мотива мачехи — падчерицы с наиболее архаическим социальным типом, рисующим отношения человека с духами — «посвящение», службу у духа и т. п.

Легенды о посещении героем жилища духов и приобретении с их помощью магических свойств, получении чудесных предметов, как известно, необыкновенно популярны у первобытных народов и составляют важный источник сюжетов и сказок «цивилизованных» народов.

В первобытных легендах и мифах либо человек шел к духу, либо дух «похищал» человека. Нередко он посещал духа вопреки запрету старших, предупреждавших героя об опасности.

В сказках девушка часто попадает в жилище духа-людоеда в поисках какого-нибудь предмета, в более поздних вариантах — в результате происков злых людей, обычно мачехи.

В болгарской сказке мачеха бросает с горы пирог и посылает за ним падчерицу. Та попадает во власть демонической старухи, которая заставляет ее ухаживать за змеями.

В русских, украинских, белорусских сказках мачеха обычно заставляет старика отвезти свою дочь в лес.

В первобытных легендах контакт с духом мог иметь и положительные и отрицательные последствия.

Сопоставление в сказках двух девушек — хорошей и плохой, из которых одну дух награждает (или ей самой удается обмануть духа и убежать от него с чудесными предметами), другую губит или позорит, — представляет определенный шаг в развитии сюжета. Сначала девушки просто сестры, а затем — падчерица и мачехина дочь.

Весьма архаична сказка о «кобылячьей голове», типичная для украинского фольклора.

Дед-вдовец, имеющий дочь, женится на бабе, у которой тоже есть дочь. Злая мачеха обижает падчерицу, взваливает на нее всю тяжелую работу, всячески преследует девушку. В ряде вариантов ленивая мачехина дочка приписывает себе работу падчерицы (то, что она напряла, когда «бабина дочь» гуляла) и говорит, что та ничего не делала. Злая мачеха приказывает деду отвести девушку в лес. Дед везет ее в землянку, оставляет варить ужин и обещает вернуться, как только нарубит дров, но не возвращается. Через некоторое время перед землянкой появляется кобылячья голова. Падчерица пересаживает ее через порог, сажает на печь, дает ей ужинать и т. д. В некоторых вариантах падчерица влезает в правое ухо кобылячьей головы, вылезает из левого красавицей и получает богатое приданое (точно так же Иванушка-дурачок влезает в ушко Сивки-Бурки; в некоторых вариантах падчерица влезает в ухо коровы). На следующий день дед привозит дочь домой.

Мачеха посылает туда родную дочь, но так как та отказывается ухаживать за кобылячьей головой, голова ее съедает (или мачехина дочь влезает не в то ухо и превращается в старуху).

В некоторых вариантах сюжет о кобылячьей голове сочетается с другими аналогичными сюжетами. В сложном полтавском варианте[377] падчерицу в землянке встречает сначала волк, потом медведь, потом кобылячья голова. Девушка выходит замуж за волка-оборотня.

В галицком варианте[378] девушка до первых петухов танцует с кобылячьей головой. Этот вариант отражает влияние сказок, в которых падчерица обманывает лешего. В отдельных вариантах, главным образом, в русских[379], фигурирует человеческая голова. Нет сомнений, что кобылячья голова — это чрезвычайно архаичный магический фетиш, скорей всего тотемистического происхождения. Культ коня и конского черепа, в котором якобы воплощен могущественный дух, играл существенную роль в первобытных обрядах различных народов. Сказка о кобылячьей голове первоначально, несомненно, изображала «посвящение», приобретение духа-помощника.

К сказке о кобылячьей голове сюжетно близка сказка о Морозке, типичная для русского фольклора[380].