Герои забытых побед

Ещё в декабре 1831 года, несмотря на яростное противодействие Грейга, Николай I начал реорганизацию управления Черноморским флотом. Вместо прежних органов было создано Главное черноморское управление. Флотом по-прежнему управлял главный командир, при котором действовали канцелярия, штаб и интендантство. При этом начальник штаба приобретал по новому положению с февраля 1832 года статус первого заместителя главного командира. На эту, ставшую сразу ключевой, должность был и назначен контр-адмирал М.П. Лазарев. Глава черноморского интендантства, обер-интендант получил права директора департамента. В интендантство входили канцелярия, кораблестроительная, комиссариатская и артиллерийская экспедиции и учёный кораблестроительный комитет. В подчинение постоянной Кораблестроительной экспедиции перешли рабочие экипажи и морские арестантские роты, прежде подчинявшиеся бригадным командирам рабочих и ластовых экипажей. Это позволяло сосредоточить усилия на казённом кораблестроении.

В 1832 году адмиралтейский совет обнаружил новые многочисленные вопиющие финансовые неурядицы в отчётности Черноморского флота за 1830–1831 годы. По существу, более половины флотского бюджета уходили налево. Помимо этого ещё хуже обстояло дело с контролем за вывозом хлеба из черноморских портов. Там вообще царил полный произвол местной мафии. Выправлять положение дел и дать объяснение по творимым безобразиям Грейг категорически и демонстративно отказался. Николай I напомнил Грейгу, что по должности тот несёт личную ответственность и за денежную отчётность, но строптивый Грейг ответил царю: «К проверке таковых сведений по обширности и многосложности их главный командир не имел и не имеет никаких средств».

Весной 1833 года к встрече Казарского на юге России, безусловно, готовились. Вне всяких сомнений, что для этого были задействованы самые значительные силы. Вполне вероятно, что была предпринята и попытка подкупить столичного ревизора, но если она и была, то окончилась безрезультатно. Казарского подкупить было невозможно, и казнокрады это быстро поняли! А деятельность капитана 1-го ранга в Одессе показала местным чиновникам, что он настроен весьма решительно. Тогда-то, видимо, и встал вопрос о том, как обуздать столичного чиновника. Силы у них для этого были, тем более что покровительствовали им уже известный нам контр-адмирал Критский и правитель канцелярии командующего Иванов. Против них был бессилен даже тогдашний (с 1832 года) начальник штаба Черноморского флота М.П. Лазарев, который в одном из своих писем жаловался главнокомандующему русскими вооружёнными силами на юге России А. Меншикову: «…Явное препятствие обер-интенданта в изготовлении эскадры надёжным образом и столь дерзкое усилие его препятствовать мне в выполнении высочайшей воли я доводил до сведения главного командира, но получил отзыв… оправданиями обер-интенданта всё остаётся по-старому и ничего не делается…» Но и Меншиков не мог ничем помочь Лазареву. В отчаянии он пишет своему другу Шестакову, характеризуя состояние кораблей эскадры, оставшихся без ремонта и припасов: «„Париж“ совершенно сгнил, и надобно удивляться, как он не развалился… „Пимен“ кроме гнилостей в корпусе имеет все мачты и бушприт гнилыми до такой степени, что через фок-мачту проткнули железный шомпол насквозь!.. А фрегат „Штандарт“ чуть не утонул… Как мне благоразумнее при теперешнем случае поступить, не знаю — должность генерал-адъютанта есть быть фискалом и доносчиком, а я до сего времени ни тем, ни другим не бывал, хотя вовсе не считаю бесчестным выводить наружу злоупотребление. Меншикову писал партикулярно о здешних злоупотреблениях, но толку всё мало».

Сейчас уже почти невозможно установить точно, имел ли место разговор о творимых на флоте и в черноморских портах безобразиях между Лазаревым и Казарским. Однако логика подсказывает, что такого разговора просто не могло не быть. Испытывая трудности со снабжением уходящих к Босфору кораблей, Лазарев и обратился за помощью к облечённому большой властью флигель-адъютанту императора. Сталкиваться с посланником Николая I в открытую было далеко не безопасно, а потому Казарский с успехом выполнил внезапное и важное поручение Лазарева.

После этого флигель-адъютант императора начинает работу в Одессе, которая являлась в то время крупнейшим российским портом по вывозу хлеба, а потому там крутились преогромные деньги. Результаты работы Казарского были страшны для местных властей, ибо вскрытые масштабы творимого произвола говорили уже не столько о воровстве, сколько о подрыве всего экономического могущества России. Вполне возможно, что во время своей работы в Одессе Казарскому удалось заполучить некие чрезвычайно важные бумаги, которые могли послужить обвинением для представителей местных «мафиозных» структур. Против императорского посланца надо было предпринимать срочные и самые кардинальные меры.