Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции

Владимир Павлович был сыном великого князя Павла Александровича, внуком Александра II. В семье его обычно звали Водей, как впервые его имя Владимир прозвучало в устах младенца. Хотя он и родился в Петербурге, но детство его прошло во Франции. Володя выучился читать и писать сначала по-французски, по-английски и по-немецки, а только потом и по-русски, прекрасно играл на фортепиано и других инструментах, великолепно рисовал.

Семья жила в Париже, часто путешествовала. В 1908 году Владимир Палей приехал в Санкт-Петербург и поступил в Пажеский корпус – военно-учебное заведение для молодых аристократов. Вскоре он открыл в себе призвание к литературе и начал с увлечением писать стихи. Мария Павловна, сводная сестра Палея так писала о своем брате: «Володя Палей был удивительным человеком, живым инструментом редкой чувствительности, способным производить удивительные мелодии и создавать мир ярких образов. По возрасту и жизненному опыту он был ещё ребёнком, но его разум достиг высот, до которых добираются немногие. Он был гением».

Верность до гроба

С началом Первой мировой войны князь Владимир поступил в императорский гусарский полк, а в феврале 1915 он уже отправился на фронт. Шел самый сложный год войны. В письме матери юный князь писал: «На прошлой неделе у нас была присяга новобранцев и, довольно, я скажу, неожиданно, наша офицерская. Все эскадроны собрались в колоссальном манеже. Была дивная торжественная минута, когда эти сотни рук поднялись, когда сотни молодых чинов выговаривали слова присяги и когда все эти руки снова опустились в воцарившемся гробовом молчании. Ах, как я люблю такие минуты, когда чувствуешь мощь вооруженного войска, когда что-то святое и ненарушимое загорается во всех глазах, словно отблеск простой и верной до гроба своему Царю души».

Несмотря на то, что Палей был сыном великого князя, его посылали в опасные разведки, когда пули и снаряды постоянно сыпались рядом. За храбрость молодой офицер был награжден военным орденом Анны 4-й степени, ему присвоили звание поручика.

Шли затяжные позиционные бои, русские войска несли тяжелые потери. Некоторые стихи писались прямо в окопе или в дозоре на бланках служебных донесений:

Спите, солдатики, спите соколики,
Вам здесь простор и покой,
Благословил вас Господь наш Всевидящий
Миротворящей рукой!

В части, где служил Владимир, его все любили. Игумен Серафим, также находившийся в это время на фронте, характеризовал его так: «Статная фигура, прекрасные задумчивые глаза, детское простодушие и редкая учтивость моментально вызывали к нему любовь и уважение окружающих».

Поклонник Пушкина

Владимир Палей по-прежнему, даже на фронте, много читал, становясь всё более преданным поклонником Пушкина, написав драму в стихах «Смерть Пушкина». Летом 1916 года Владимир выпустил первую книгу стихов, вышедшую в свет под скромным названием «Сборник». Вот одно из его стихотворений:

Как на сердце вдруг стало тихо
Среди наскучившего дня…
Наверно, кто-то помолился
Душою чистой за меня.
Наверно, кто-то незнакомый,
Далекий, старый и простой,
Мой образ вспомнил промелькнувший
Своею тихою мечтой…

Вскоре в Петрограде грянула революция. Часть полков присоединилась к восставшим, а затем власть захватили большевики. Николая II и его семью отправили на Урал. В марте 1918 года глава Петроградской

ЧК Моисей Урицкий издал предписание всем оставшимся Романовым немедленно явиться в ЧК. Владимир явился и его принял Урицкий, который сделал оскорбительное предложение: «Вы подпишете документ, в котором будет указано, что вы более не считаете Павла Александровича своим отцом, и немедленно получите свободу». Однако Владимир Палей решительно его отверг.

Вскоре Палей и его родственники, великие князья, были сосланы в Екатеринбург, а затем переправлены в Алапаевск. 8 июня большевики отобрали у узников их личные вещи, деньги и драгоценности, оставив им лишь ту одежду, что была на них надета.

Зверская расправа

В ночь на 5 июля 1918 года узников вывезли за город к одной из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская. После удара обухом топора по голове всех сбросили в шахту. После этого забросали гранатами, завалили жердями, брёвнами и присыпали землёй. Когда позднее тела были извлечены на поверхность, то обнаружили, что некоторые жертвы погибли практически моментально, а другие остались живы и после падения, медленно умирая от голода и ран. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.

Незадолго до своей страшной гибели в Алапаевске, Палей, словно предчувствуя ее, написал: