Герои, злодеи, конформисты отечественной науки

4-й съезд в Казани 20–30 августа 1873 г. Председатель Н. О. Ковалевский. Товарищи председателя К. Ф. Кесслер и А. М. Бутлеров. Кесслер («по некоторым обстоятельствам»), как и Бутлеров, должны были уехать. Кесслер предлагает вместо себя «поистине князя науки — Л. С. Ценковского». Вместо Бутлерова — А. С. Фаминцын.

* * *

Для облегчения дальнейшего рассказа удобно использовать эту таблицу:

Съезды русских естествоиспытателей и врачей

В скобках — число иногородних членов съездов.

Видно, что наиболее многолюдными были 8-й и 9-й съезды.

Не имея возможности рассматривать все, остановимся на этих двух несколько подробнее.

* * *

Председателем 8-го съезда был А. Н. Бекетов. Товарищами председателя — Николай Васильевич Склифосовский и Александр Григорьевич Столетов. Секретарем съезда был Василий Васильевич Докучаев. Удерживаюсь от эмоций и стремления рассказывать о каждом из них. Но, наверное, эти имена и без моих уточнений достаточно известны. Почетным председателем был «Его Императорское высочество Великий князь Константин Константинович Романов», известный как поэт, подписывающий свои стихи «КР>».

В знак заслуг в качестве учредителя съездов первым в списке членов съезда значился покойный К. Ф. Кесслер. Далее шли имена по алфавиту. Память Кесслера почтил и А Н. Бекетов в речи при открытии съезда 28 декабря 1889 г.

Съезд «с Высочайшего Его Императорского Величества Соизволения» приветствовал министр просвещения граф Иван Давыдович Делянов. (автор циркуляра, ставящего препятствия поступлению в гимназии «служанкиным, прачкиным, кухаркиным детям»). Съезд приветствовал Петербургский городской голова В. И. Лихачев. А потом были заслушаны речь А Н. Бекетова, речь Д. И. Менделеева «Приемы естествознания в изучении цен», речь Н. В. Склифосовского «Нужды врачебного образования». На втором и третьем общих собраниях были речи: Столетова «Эфир и электричество», Фаминцына «О психической жизни простейших живых существ», Вагнера «Взгляд физиолога и психолога на явление гипнотизма», густавсона «Микробиологические основания агрономии», Клоссовского «История развития физического землеведения и организация физико-географических исследований», Тимирязева «Факторы органической эволюции», Лесгафта «О характере изучения естественных наук в высшей школе».

На съезде работали секции Химии (председатель Н. А Меншуткин), Ботаники (А С. Фаминцын), Зоологии (Н. П. Вагнер), Географии (Воейков), Медицины (В. АПашутин), Гигиены (С. В. Шидловский).

8 января 1890 г. по окончании съезда «Государь Император соизволил принять в своем кабинете Аничкова дворца представителей 8-го съезда, профессоров А Н. Бекетова, Д. И. Менделеева, Н. В. Склифосовского, А Г. Столетова, В. В. Докучаева». (Интересен выбор — царь, оказывается разбирался в научных авторитетах…) «Государь Император милостиво поздоровался с каждым и соизволил выслушать следующее приветствие председателя съезда А Н. Бекетова:

„Ваше Императорское Величество! Принимаем смелость принести Вашему Величеству от лица 8-го съезда русских естествоиспытателей и врачей всеподданейшую благодарность за утверждение съезда и за дарование средств на его устройство. Видя в этом Высочайшее поощрение трудам нашим, мы твердо надеемся, что усердное служение науке вместе с тем составляет службу Царю и Отечеству. Такой необыкновенно милостивый прием, тронув до глубины души… показал сколь близки сердцу Монарха наука и ее приложения на пользу Отечества…“»

Как безмятежно традиционно все это звучит. Каков стиль! Каков слог! Однако и в самом деле в эти годы, «несмотря ни на что», в стране создаются первые научные институты (см. очерк «ИЭМ, принц Ольденбургский»), открывается университет в Томске. Несмотря «ни на что» — в том числе на недавний взрыв и крушение царского поезда, на недавнюю (1887) казнь членов террористической фракции «Народной воли».

Своя логика, своя история у науки. Художественно говорит об этом К. А. Тимирязев в речи «Факторы биологической эволюции» на последнем пленарном заседании съезда. Вот ее финальный фрагмент:

Двадцатое столетие! Только 10 лет отделяет нас от него. Через 10 лет наш кичливый 19-й век смиренно предстанет перед судом истории. Я полагаю, в этот день рядом с покаянием во многих и тяжких своих прегрешениях он приведет себе в защиту и то, что много и честно потрудился в области науки и прежде всего в изучении природы.

И когда их старшие братья, химики и физики предъявят свои блестящие завоевания, свои периодические законы элементов, учения о тождестве физических сил и сохранения энергии, и биологи выступят не с пустыми руками. Они предъявят не менее блестящее, широко захватывающее эволюционное учение, первый раз почувствовав под собой твердое основание на почве дарвинизма.

Если осьмнадцатый век сохранил за собой гордое прозвище века разума, то 19-му, конечно, не откажут в более скромном прозвище — века науки — века естествознания.