Герои зоны. Пенталогия (СИ)

Покинув склад, я плюхнулся на сидушку «фолькса», завел движок. Фургончик дядюшки Мокуса готов к квесту. Добраться бы до окружной, а уж там… Добраться, кстати, не такто просто, как кажется некоторым штатским. Вавилон поделен на секторы. Перебраться из одного сектора в другой в неположенном месте – занятие смертельно опасное. Территории, подконтрольные кланам, разграничиваются заборами из колючей проволоки, часто – под током. Коегде в городе даже из бетона поставили – «американцы» вот расстарались. У них там даже пулеметные вышки есть, и «абрамсы» ^[75]патрулируют периметр. «Афганцы» вовсю пользуются услугами девочекшахидок, от пяток по чачван обвешанных взрывчаткой. Подбежит такая малышка к тебе, и уже не хочется лишний раз шевелиться, не то что пересекать границу без особого на то разрешения. Тут все зависит от креативности босса клана и его советников.

И всетаки…

Хрен меня кто остановит.

– Жди меня, Полигон, я уже еду!

Микроавтобус сорвался с места и понес меня к мечте (это я так лестно о едва поползшей, рассыпающейся на ходу груде металлолома).

Над городом собирались грозовые тучи.

Вряд ли это к добру.

* * *

Адольфо, благороднейший среди волков ^[76], никогда не смотрел на жен товарищей по оружию. У него нет приятелейполицейских. Да что там, у него вообще нет друзей! И он никогда не шлялся по ночным клубам, что само по себе уже праведное деяние.

Так разве удивительно, что именно ему, а не какомунибудь вшивому соучастнику, избавь Мадонна, поручили открыть филиал в проклятом городе грешников?! Эта честь не для каждого regime, вы так не считаете, господа хорошие?

Начал Адольфо, понятно, с сети пиццерий с дровяными, как положено, печами. Так все его коллеги закрепляются на новой земле, и он не исключение. Он не дурак, не будет изобретать велосипед – надо обжиться, осмотреться, прикинуть, что, где и как, а уж потом…

Сеть прогорела, даже пепла не осталось.

Он и представить себе не мог, что украинцы с китайцами, принятые на работу после долгого собеседования, совершенно не приспособлены печь маринару с маргаретой. А если они делают неаполитанскую классику с помидорами СанМорцано, собранными к югу от Везувия, и даже умудряются с помощью Иисуса раскатать тесто руками, то в итоге у них все равно получается подогретый в микроволновке кусок резины бледного цвета, обильно политый прокисшим кетчупом! И это еще в лучшем случае!..

И ладно, первая пицца комом, как говорят в Палермо.

Чуть освоившись, Адольфо решил наладить сразу два благородных и всеми уважаемых бизнеспроекта: открыть бордель с первоклассными шлюхами и завалить город крупной партией отборнейшего героина.

Это было его ошибкой.

Проституцию в Вавилоне контролировали «азиаты», а трафик наркоты – «африканцы». Так что мистер Гамбино остался жив только потому, что первые передрались со вторыми изза того, кому выпадет шанс жестоко с ним расправиться.

Под шумок Адольфо залег на дно, но такие, как он, – это общеизвестно – всегда всплывают, потому что по природе своей тонуть не могут. На сей раз он занялся тем, чем в Вавилоне никто не стал бы заниматься, – розничной продажей оружия в микрорайонах. Ведь чегочего, а стволов на душу населения в городе грешников было в разы больше, чем самого населения. Именно поэтому ни один клан не покусился на его заранее провальное предприятие. За экспорт мистера Гамбино конечно же закопали бы живьем, а так…

Но это все прелюдия, а сама опера только начинается.

Знай Адольфо, что Максим Краевой чуть ли не самый известный сталкер Чернобыля, видит Мадонна, ни за что не взял бы его на работу… Когда Край бессовестно набил тачку фирмы товаром и отчалил в неизвестном направлении, Адольфо поднялся с холодного пола. Ему надоело корчить из себя слабака, рухнувшего после первого же тычка в голову. Да ему както врезали по затылку кувалдой – и ничего! И ничего. И ничего…

Он заставил себя прекратить. Слово «ничего» оказывало на него прямотаки сатанинское воздействие. С достоинством, подобающим его положению, Адольфо отряхнул брюки – там, куда мог дотянуться, то есть почистил небольшой сектор ткани у самого ремня. Он всетаки серьезный мужчина, а не безусый мальчишка. Если уж приходится под когото ложиться, он делает это не за два евроцента. Минимум – за три.

Адольфо проследовал в свой кабинет, где уселся в кресло, едва не сломав его. Хотел было закинуть ноги на стол, но после третьей безуспешной попытки отказался от этой глупой идеи. В конце концов, нет ничего приятней, чем обуглить кончик очередной сигары – взамен выпавшей и уничтоженной Краем – и вдохнуть пряный дым, а затем, зажмурившись от блаженства, следить, как кольца поднимаются к потолку…