Героями не рождаются 3. Том III (СИ)

– План «Бэ»! – Перекрикивая грохот рвущихся гранат, заорал в гарнитуру Бурбон. – Выводите их! Как слышите? План «Бэ»!

Всецело полагаться на то, что пустомордого достанут взрывы, он не мог. Этот Дикий уже доказал, что с ним стоит считаться, походя уничтожив наиболее боеспособных членов команды, а значит, следовало переходить к крайним мерам. Когда всё стихло, и перед наёмниками предстал Безликий собственной персоной, стоящий на том самом месте, где его видели в последний раз, посреди уничтоженного пола, край которого обвалился в ближайший из бассейнов, Бурбон понял, к чему это всё. Не он один подготовил своему оппоненту незабываемое шоу. И если наёмники пытались устранить своего противника физически, то тот своей несокрушимостью подтачивал их уверенность, вселял в них страх перед своей мощью.

Вот кто-то не выдержал и начал палить примерно в сторону врага, даже не пытаясь прицелиться. Вот этот порыв подхватили остальные, и в течении считанных секунд вокруг воцарился сущий хаос. Дикий появлялся то там, то тут, со стороны могло показаться, что он вносит лишь больше неразберихи, однако на самом деле он заставлял его людей стрелять друг в друга!

– Сквозняк, вруби акустические пушки на максимум! – Приказал Бурбон, приготовившись к тому, что скоро им всем станет плохо. Но лучше уж вытерпеть это, чем словить плазменный выстрел.

Установленные под потолком и замаскированные под огромные колонки орудия выдали звуковую волну такой силы, что он не удержался на ногах, упав на колени. Стоило ей стихнуть, как на помещение навалилась неестественная тишина. Далеко не сразу Бурбон сообразил, что крафтовые беруши попросту заблокировали все входящие звуки и не спешат отключаться. Вынув их, он поморщился от нахлынувших со всех сторон звуков. Стоны, сдавленная ругань, треск битого кафеля под подошвами.

Помотав головой, он натолкнулся взглядом на коридор, откуда выглядывала пара наёмников, за которыми маячили две фигуры с мешками на головах. А вот и план «Бэ». Уж насколько он не хотел к нему прибегать, но Герой просто не оставил им выбора. Теперь им не остаётся ничего, кроме как использовать против ублюдка все возможные средства. Подозвав своих людей взмахом руки, он устремился им навстречу. Врага видно не было, но Бурбон практически не сомневался, что тот невредим, и с интересом наблюдает за их дальнейшими действиями. Что же, пусть смотрит.

– Безликий! – Выкрикнул он, оказавшись рядом со своими людьми, что удерживали пленников, с голов которых он тут же сорвал мешки. – Выходи и сдавайся, или эти курицы сдохнут!

Пленниками, вернее пленницами, оказались явно схваченные на улице мать с малолетней дочерью. Шатенка средних лет в брючном костюме с заклеенным ртом и потёкшей от слёз тушью рвалась к своему ребёнку, но руки наёмника держали её крепко. Девочка же была на вид не старше лет восьми. Её школьная форма смялась, два пышных банта растрепались, а заплаканное лицо было искажено от ужаса. Рот ей заклеивать не стали, так что она безостановочно пищала: «Мама! Мама!».

– Ну где же ты! – То и дело озираясь, воскликнул Бурбон, после чего выхватил из-за пояса пистолет. – Считаешь, у меня рука дрогнет? Иди сюда, или я вальну обеих!

Он подошёл к женщине и приставил дуло к её виску.

– Разве ты не Герой? Покажись, иначе… – он не закончил, давая Дикому время, чтобы выйти.

Если бы тот был зарегистрирован, провернуть этот трюк оказалось бы куда сложнее, ведь у масовцев существуют инструкции, прямо запрещающие вестись на подобные провокации. Как и особо жёсткие меры по отношению к любителям втягивать в свои разборки посторонних. Вот только Дикие, в большинстве своём, ни о чём таком не слышали, и реагируют на подобные вызовы исходя из собственных убеждений. Бурбон знал, что ранее Безликого уже принуждали к сотрудничеству, пригрозив жертвами возле Площади и рассчитывал, что тот не выучил урок. Но Дикий вновь никак себя не проявил, даже не дёрнулся, иначе Сквозняк смог бы его засечь. Чтож, раз так…

– Ну, как знаешь, – произнёс он и напоказ взвёл курок.

Женщина забилась в хватке с новой силой, но вырваться ей было не суждено, грохнул выстрел, и она безжизненной куклой обвисла на руках держащего её наёмника. Тот брезгливо поморщился, кинув тело на пол так, что оно упало на спину, устремив в потолок безжизненный взгляд. Из наполовину развороченного крупным калибром черепа тут же натекла лужа крови.

– Мама! – Заорала девчонка и, вывернувшись из рук наёмника, подбежала к женщине. Упав возле неё на колени, она принялась её тормошить. – Мамочка! Очнись! Пожалуйста!

Равнодушно глядя на всхлипывающего ребёнка, пытавшегося разбудить маму, Бурбон вновь поднял пистолет, прицелившись точно между белыми бантами.

– Вторая попытка! – Выкрикнул он.

К этому моменту выжившие наёмники успели стянуться к ним и теперь озирались по сторонам, водя своим оружием из стороны в сторону, наибольшее внимание уделяя потолку и стараясь не обращать внимания на разыгравшуюся сцену.