Героями не рождаются

Первое же боевое применение мехов показало, что МЕЧТА стоит тех денег, которые на нее потрачены. В сражении за очередную кучку пальм посередине океана обороняющиеся имели десять тысяч пехоты и пять – кавалерии. Да еще сорок орудий в придачу. Атакующие – тысячу пехотинцев и десять шагающих монстров. Если верить писателям, перепортившим кучу бумаги, описывая историческую битву в бесчисленных романах, «Десять отважных» совершили чудеса доблести, героизма, мужества и чего-то там еще. Подобно мифическим героям древних сказаний и легенд, они, не получив ни единой царапины, разгромили многократно превосходящую их армию противника, потеряв всего сотню солдат вспомогательного отряда. В то время как после боя похоронные команды победителей собрали и похоронили в братских могилах почти пять тысяч погибших. Колоссальный успех! Блестящая победа! Вечная СЛАВА ГЕРОЯМ!

Правда, после прочтения сухих строк военных исследователей, учебников по тактике и кое-каких документов, лежащих в околосвободном доступе, романтический облик рыцарей без страха и упрека, покрывших себя неувядаемой славой в неравном и кровопролитном бою, исчезал без следа. Герои превращались в банальных мясников, методично, батальон за батальоном уничтожавших обороняющихся. Аккуратно сменяя друг друга в своей методичной и кровавой работе, чтобы напарник получил возможность отдохнуть, перекусить, исправить мелкие неполадки своего шагающего монстра и пополнить боекомплект. И даже не помышляли о завершении сражения решительным ударом по штабу противника и его благородному командиру – герцогу такому-то, кроме имени имевшему еще и порядковый номер. Тем более что тот благоразумно стянул всю имеющуюся в наличии артиллерию на охрану своей титулованной персоны. Зато гнал и гнал своих солдат в бессмысленные атаки. На убой.

Об этом сражении быстро узнали все, кому положено. Убедившись, что эффективность действий сухопутной армии целиком и полностью зависит от количества (и качества) шагающих гигантов, короли удвоили усилия по перевооружению сухопутных войск и созданию новых, более эффективных образцов механических чудовищ. Одновременно правителями были изданы строгие указы: только благородный имеет право управлять подобной техникой. И понеслось… За прошедшие с того момента тысячелетия многое поменялось:

– примитивные пулеметы и косы сменились крупнокалиберными орудиями и ракетами, ионными (плазменными) излучателями, огнеметами и силовыми виброклинками;

– ручное управление – на ЭВМ колоссальной мощности и быстродействия;

– железную броню заменил металло-керамо-пластиковый композит, сопоставимый по прочности с лучшей легированной сталью при вдвое меньшем весе;

– вместо прорезей визуального наблюдения появились мощнейшие системы обнаружения и генераторы помех;

– а вместо самовозгорающегося бензинового двигателя, вращающего примитивный электрогенератор, использовался компактный безопасный реактор холодного термоядерного синтеза с мощнейшими системами защиты и охлаждения.

Конструкторская мысль непрерывно меняла размеры, форму, вооружение и количество конечностей мехов {6}. На основании статистического анализа повреждений средства атаки и защиты шагающих монстров непрерывно оптимизировались, стремясь к недостижимому идеалу. Оружие, стационарно встроенное в боевую машину, раз за разом находило и вновь теряло преимущество по отношению к конструктору типа «собери сам». Неизменным оставалось лишь одно. Хотя нет, два.

Во-первых, несмотря на заявленное «равноправие» граждан Республик и «честный отбор кандидатов», декларируемый монархиями, 90 процентов допущенных к обучению на пилота имели благородное происхождение. А комплектация частей правительственных вооруженных сил, имеющих на вооружении шагающую бронетехнику, состояла из потомственной аристократии на 99,9 процента {7}. А во-вторых, столкновение между мехами и пехотой ВСЕГДА приводило к уничтожению «махры». С минимальными потерями среди мехов. Размен сотни пехотинцев на одного бронированного гиганта считался небывалым достижением. Нормой было двести к одному, прежде чем пехота впадала в панику и начинала разбегаться с поля боя, забыв, что от шагающей смерти убежать невозможно. Все равно погибнешь, но перед этим устанешь, вспотеешь и простудишься.