Героическая тема в русском фольклоре

Выход боярыни из церкви — это сложный церемониал. Появление боярыни предвещает толпа лопатников, которые выравнивают дорогу, метельщиков, которые ее подметают, и подстельников или суконщиков, которые подстилают под ноги красные, «багрецовые» сукна.

Но боярыня выходит не первой. Первыми выходят толпы вдов, т. е. надо думать, — приживалок (Рыбн. 181). За этой толпой

Ведут стару старуху, старо-матеру
Под руку пять девиц и под другую пять девиц.
(Рыбн. 131)

Добрыня принимает ее за Дюкову матушку, но она ему отвечает:

Я не Дюкова матушка,
А Дюкова халуйница,
Дюкова матушка назади идет.
(Там же)

За этой старухой идет еще рукомойница, которую ведут по десять девиц, постельница, которую ведут по двадцать девиц, и только за нею идет уже Дюкова матушка, которую ведут по тридцать девиц с каждой стороны (Рыбн. II, 131). От нее идет такое сияние, что оно видно во всем городе.

Идет Дюкова матушка вся в золоте,
Идет Дюкова матушка вся в серебре.
Около Дюковой да ведь тут матушки
Золотые кисти и серебряны,
А от Дюковой матушки да лучи пекут,
По всему по городу по Галичу.
(Гильф. 213)

По разным вариантам она вся в золоте, бархате, парче, «вся в каменьях драгоценных» (Рыбн. 192; «на ней платье не погнется» — Онч. 24).

А у матушки нижняя одежда дорогой камки,
Верхняя одежда золотой парчи.
На головушке шляпа из крупного жемчуга,
Спереди положен камень самоцветный.
Лапотики на ножках плетеные,
Плетеные из семи шелков да шемаханскиих,
А в носики вставлено по славному по каменю по яхонту.
(Рыбн. 63)

Некоторые певцы усиливают комизм ее появления описанием различных затей. Одна из таких затей, которая должна была казаться особенно комичной простому русскому человеку XVII века, это «подсолнечник», который несут для защиты лица боярыни от солнца. Это — огромный зонтик или скорее всего — балдахин, который несут множество людей.

Старую старуху, старо-матеру
Под руку ведут тридцать девиц,
И под другую тридцать девиц.
Над ней несут подсолнечник,
Чтобы от красного солнца
Не запеклось ее лицо белое.
Впереди стелют сукна одинцовые,
Сзади сукна убирают.
(Рыбн. 131)

Некоторые певцы прибавляют, что ее платье расшито так же, как потолок в ее палате: на нем изображены солнце, луна и звезды.

У ней надето платье цветное:
На платье подведена луна поднебесная,
Пекет красное солнышко,
И светит светел месяц,
Рассыпаются частые мелкие звездочки.
(Там же)

Другие заставляют ее носить такое украшение на головном уборе (Тих. и Милл. 51).

Что балдахины отнюдь не выдумка и не книжное заимствование, видно по тому, что у Мейерберга есть два рисунка, изображающих вход в церковь царицы и, вероятно, знатных боярынь. «Впереди нее идут четыре девицы с зажженными свечами и две сзади царицы с солнечником».[176] В былине о «подсолнечнике» упоминается не часто. Он упоминается не более пяти-шести раз на все записи этой былины. Имеются курьезные случаи, указывающие на то, что подсолнечник забыт и непонятен. «Подсолнечник» превратился в «надсолнечник».

Несут над ней надсолнечники,
Позади нее надмесячники.
По бокам несут от частых звездочек.
(Милл. 55)

В пудожской былине матушка сидит под подсолнечником в горнице (Пар. и Сойм. 60).

То, чего так опасалась Дюкова матушка, когда она отпускала своего хвастливого сына в Киев, действительно случилось: Владимир узнал о ее богатстве. Тем не менее она принимает высоких послов милостиво, так как ей ничего другого не остается делать. Свое настоящее отношение к Владимиру она обнаружит позднее, когда будет послов отпускать.

Матушка всегда очень милостиво встречает послов, подымает их с колен и расспрашивает. Прочитав грамоту и узнав, что они из Киева и знают ее сына, она зовет их к себе откушать.