Героический рейд 20-й

Но кроме всего, лейтенант Егор Бирюков рассказал мне, что наш прогноз о беспечности фашистов в ночное время полностью оправдался. Разведрота в количестве 35 человек гуськом прошла в овраге за командиром, мимо спящих немцев, поднялась на высоту, и никто их не окликнул. И больше того, когда они громили немецкий штаб полка и вели целых полчаса огневой бой, находившиеся в двух километрах от них, в овраге, немецкие части не пришли на помощь к своим и спокойно отдыхали.

Этой дерзкой разведкой боем мы преследовали цель не только побольше истребить фашистов и захватить важные документы, но хотели показать, что и у нас в Калаче есть такая сила, способная не только обороняться, но и нападать.

Разведгруппы бригады каждый день высылались начальником штаба бригады майором Игнатом Федоровичем Турбиным. Под его руководством штаб бригады работал четко и организованно.

Прошла и эта боевая ночь. В переливах рассвета родился новый день, и сразу начался орудийный грохот. Потом тяжело груженные «юнкерсы» пошли друг за другом в пике на блиндажи и дзоты 175-го батальона укрепрайона, 1-го мотострелкового и других батальонов. Бомбы, снаряды и мины поднимали в воздух огонь, дым, неся с собой смерть и разрушение. Два часа продолжался огневой налет, и казалось, что все защитники переправы и Калача погибли, все было смешано с землей.

Но нет, живы были советские солдаты, не сломлен их боевой дух ни сталью, ни огнем. Это можно было видеть потому, как высовывались из блиндажей винтовки, ведущие огонь по немецким самолетам, как спокойно командиры частей отдавали распоряжения по телефонам, как артиллеристы и минометчики бригады методически уничтожали спускавшиеся к Дону колонны врага и уже заставили замолчать одну артбатарею, другую минометную.

По усиленной бомбардировке и сильному обстрелу наших позиций можно было понять, что немецко-фашистские захватчики что-то хотят предпринять серьезное.

В полдень наблюдатели, высланные на высотки севернее Калача, заметили в районе южной окраины хутора Камыши скопление пехоты противника. Я немедленно позвонил по телефону в штаб 3-го мотострелкового батальона. Трубку взял комиссар батальона, оставшийся за комбата майор Василий Андреевич Шубин.

— Товарищ Шубин, по сообщению наших наблюдателей, на южной окраине Камышей обнаружено скопление пехоты противника. Обратите внимание на северо-западную окраину Калача, где дубовая роща, заросшая карагачем и подкленком. Имейте ввиду, оттуда враг может скрыто подойти и атаковать вас. Вышлите боевое охранение в этом направлении, будьте бдительны, организуйте с охранением связь.

— Приступаю к выполнению приказания, — ответил майор Шубин.

Но, как будет рассказано ниже, все же командование 3-го мотострелкового батальона недостаточно продумало обстановку, не проинструктировало хорошо боевое охранение, в результате чего совершило большую ошибку.

Вечером штабом бригады была выслана разведка в направлении Камышей во главе с лейтенантом Львом Александровичем Саркисовым, они обнаружили уже построенный немцами деревянный мост через Дон в районе Камыши. Наши разведчики были обстреляны автоматчиками противника с восточного берега Дона, у Камышей, оттуда, где должны были находиться соседние части 131-й стрелковой дивизии. Теперь и соседа справа не было. Приходилось беспокоиться не только за свой левый фланг, но и за правый. Обстановка в районе Калача стала неясной. Все наши попытки связаться со штабом 62-й армии по рации не дали никаких результатов. Штаб армии молчал.

С наступлением рассвета 23 августа я вызвал помощника начальника штаба бригады по кадрам, майора Петра Георгиевича Данилова, до призыва проживавшего в Сталинграде, и приказал ему следовать в город, найти там командующего 62-й армией генерал-лейтенанта Лопатина, доложить ему обстановку в районе Калача и получить распоряжение для командования бригады.

Принял и другие меры. Я вызвал начальника инженерной службы бригады капитана Вичтомова, которому приказал силами инженерно-минной роты до вечера все заминировать вокруг Калача противотанковыми и противопехотными минами, включая восточный берег Дона, против моста.

Надо сказать, что боевое задание по минированию капитан Вичтомов с бойцами выполнили в срок. Но случилась беда. Причем нелепая, до боли обидная. Все работы были закончены. Последнюю мину устанавливал сам Вичтомов. И она взорвалась. Погиб замечательный советский патриот, которого все мы до сих пор не можем забыть, хотя прошло уже тридцать лет.