Героический режим. Не для героев (СИ)

В башне поднялся ор, разбойники, матерясь и вопя от страха, разбегались прочь от голема, кто-то уронил оружие и выл, кто-то забился по углам, ощетинившись мечами и кинжалами. Выковыривать их оттуда я не собирался. Моей целью был глава разбойников, который в окружении двух человек — оба были с ним в пыточной — отступал к лестнице.

Я сейчас представлял из себя серо-чёрный вихрь, не заметить который в свете нескольких факелов было невозможно. Один из подручных главаря поднял свой арбалет и выстрелил в меня, но мимо. Я, лихорадочно хромая, добрался до них, сорвал с перевязи арбалет, впечатал его приклад в лицо стрелку, подставил под удар меча главаря и, уже бесполезный, швырнул в него, но тот отбил этот неуклюжий снаряд щитом. Зарычав и сфыркнув с верхней губы кровь, я отступил, двое бывших на ногах разбойников тоже отпрянули назад.

Но остался тот, чьё лицо я рассёк, а у меня ещё есть кинжал. Я ударил его, стоящего на коленях, в грудь, но тот отскочил от кольчуги. Бить в лицо бесполезно — оно закрыто руками, на голове шлем без забрала. Я выругался и толкнул раненого, тот повалился на спину.

Кольчуга ведь не всё прикрывает. Клинок вошёл разбойнику в пах. Раз, второй, третий. Где-то там была жизненно важная бедренная артерия, но я не знал, где точно, поэтому буквально перерезал жертве жилы на ноге. Булькающее хныканье превратилось в визг, который перекрывал даже вопли всех остальных и грохот голема, буквально размазывающего двух разбойников по стене. У другой стены бушевал вихрь льда, Вася рубился сразу с двумя противниками в центре зала, а Шустрик методично дорезал арбалетчиков.

Руки раненого отнялись от лица и инстинктивно потянулись к паху. Он сворачивался в позу эмбриона, но я воткнул ему в глазницу кинжал на всю глубину, и разбойник замер в неестественной позе.

Глава разбойников с товарищем отступали по лестнице. То место, где рухнул я, закрыли досками. Что ж, пусть оно подведёт не одного меня.

— Доски! — рявкнул я.

Не знаю, кто откликнулся на мой вопль, но на деревянное перекрытие рухнула ледяная глыба, разнеся одну из досок в щепки. А через миг лестница над ней буквально встала на дыбы, рассыпаясь грудой камней. Путь наверх был отрезан.

Стало тише. Настолько, что я расслышал свой тихий смех. Голем застыл у стены, а ещё через пару секунд осыпался горой песка. Впрочем, своё он отработал — у одного из трупов была раздавлена голова, а двое навсегда останутся частью стены. Сколько я навидался здесь, но такого количества крови не видел никогда. В живых, кроме главаря и помощника, оставалось пять или шесть разбойников, но они не представляли угрозы — четверо и вовсе побросали оружие и молили о пощаде. Глядя только на босса, я зарезал двух, а остальных двумя точными ударами убил Вася.

Но были ещё те, что на крыше.

Я поднял с пола целый арбалет и прицелился в помощника главаря. Болт вошёл ему горло. Второй вонзился уже в дёргающееся у начало лестницы тело. Третий я направил на люк в крыше. Оставалось только подождать. Но люк не открывался. Главарь, ссутулившись за щитом, стоял на лестнице, не предпринимая никаких действий. Наша поддержка столпилась у закрытой двери, за которой следил Шустрик, Вася стоял за моим левым плечом.

В установившейся тишине слышалось только наше сиплое дыхание да потрескивание огня.

— Они не откроют, — прошипел главарь.

— Пусть, — кивнул я, Плащ как раз закончился. Я снял маску, чтобы дать крови свободный ток — в маске я ей чуть ли не захлёбывался. — Но и мы не уйдём, пока они живы. И уж точно, пока жив ты.

Разбойник коротко хохотнул.

— Угрёбок, — буркнул он. — Лживый угрёбок.

— Ты на счёт них? — спросил я, кивая на Васю. — Это нежданное подкрепление. Оно всегда приходит на помощь страдающим героям.

— Это тебе что ли? — презрительно скривился главарь.

— А почему бы и нет? Герой-мученик, которого пытали злобные разбойники. Пытали, оставили инвалидом, выбросили в одной рубахе под дождь. Но герой выжил и нашёл друзей, которые оказали ему помощь. И теперь герой убьёт злобного разбойника и вернёт детям их родителей, долгое время работающих на голодном пайке у злого разбойника. Разве не прекрасная история?

— Ха! Что надо! Но знаешь, что? Ни хера ты не герой.

— Я знаю. Кажется, здесь им вовсе не место. Не хочешь им стать? Для этого благородному разбойнику, борющемуся с жирным конунгом, обложившим непомерными налогами свой народ, надо спуститься с лестницы и принять неравный бой, в котором он героически погибнет. Его судьба воодушевит тысячи потомков, и они выйдут на большую дорогу, чтобы свергнуть своих угнетателей. Как тебе это?