Героика

— Слушай, давай спать дальше. Спалил я его, и все, а кто он такой, так это уже все равно.

Остаток ночи прошел без происшествий, но подумать и выстроить схему своего дальнейшего поведения я не смог. Очень уж спать хотелось. Следующий день мы с моим попутчиком плутали по какому-то лесу. Я осторожно выведывал у моего сопровождающего: кто мы и куда следуем. Оказалось, что он Бран Сухая Рука, а следуем мы в Гнипахеллир, что бы убить какого-то пса, что может принести много горя в мой многострадальный мир.

«Опять биться с чудовищами… — понуро подумал я. — И что я здесь забыл? Сидел бы дома, пил чай с вишневым вареньем, плевался косточками да смотрел по телеку какой-нибудь сериал. Нет же, приспичило написать материал на тему: как себя чувствуют герои. Да ладно бы просто написать по чужим статьям и материалам, нет же, нужно было почувствовать себя в их шкуре. Тьфу, — сплюнул я от злости на самого себя. — Везет дуракам и пьяницам, а мне дважды».

Поинтересовавшись у Брана, когда намечается наше прибытие в этот самый Гнипахеллир, я, обрадовавшись, узнал, что на завтра. Но, зная мою злую судьбинушку и такое же везение (за грибами пойдешь, так ни одного не найдешь, да еще жопой в сугроб обязательно сядешь), я не расслаблялся. А вдруг что? Неспроста же фирма меня сюда закинула.

Но…

Но до вечера ничего плохого не произошло. Бран скомандовал привал и объявил мне, что мы находимся на холме теней. Я уже готовился ко сну, когда Сухая Рука подошел ко мне и поинтересовался, а не удивляет меня то, что здесь у меня две тени.

Я ему:

— Да нет. Ну две тени, хоть три, разница какая? Может, здесь освещение плохое.

— Нет, — говорит он мне, — это не освещение, это Холм Теней, здесь тебе показывают, какой ты есть. У меня тоже две тени было.

Я посмотрел на него. Тень у него была только одна.

— Ну и куда вторая подевалась?

— Не по нраву мне пришлось, что у меня две тени. Словно ущербность какую в себе заметил. От богов положена нам одна тень, никак не две. И вот взял я и по наитию веточкой смел одну из теней. И с тех пор тень у меня, где бы я ни был, только одна.

— Ну, это еще бабка надвое сказала, сколько и чего нам боги дали. Интересно, а как ты выбрал ту тень, которую сметать нужно?

— Да все так же, по наитию, — ответил Сухая Рука. — Чем-то одна из них мне не понравилась, я ее и смел недолго думая. И с тех самых пор живу спокойно.

— Ну и что? Что-то изменилось? — поинтересовался я, зевая, очень уж спать хотелось.

— Что изменилось? — задумался Бран. — Трудно сказать… Но как-то жизнь моя после этого наладилась. Стал я как все брать все, что положено человеку, а на нечеловеческое не замахиваться. А то по молодости заносило… куда не следует. Как видишь, остался я цел и невредим; а рука еще задолго до этого…

Он умолк и опустил голову.

— И что? Ты мне советуешь тоже одну тень стереть?

— Да.

— А скажи, у тех, с кем ты бывал здесь до меня, тоже две тени было? — мне стало интересно, это со всеми тут такое происходит или я один такой Нео. Избранный.

— Нет. У тебя первого.

— Хреново.

— Что?

— Да так, ничего. В общем, не буду я эту вторую тень сметать. А вдруг это такое явление природы, может, оно выпадает всего раз на сотню лет, а нам с тобой повезло быть участниками и свидетелями данного чуда? Вдруг это просто реализуются силы данного места? Может, здесь зона повышенной радиации?

Бран смотрел на меня непонимающе. Слова «радиация» и «явление природы» были для него в диковинку, как мне кажется.

Ладно, проштрафился — надо исправлять.

— Ну что сидим-то? Давай спать, сам же говорил — завтра все силы понадобятся, — сказал я и, поворочавшись, устроился на лапнике.

И тьма поглотила меня, но сегодня она сделала это очень медленно и нежно.

Зато вот выплюнула она меня жестко, жестоко, знаете, просыпаться верхом на лошади, в полном рыцарском доспехе а-ля готика, в крепком европейском седле. Я уже привык за последние трое суток прикидываться знающим все и выспрашивать у своих ближних, кто я такой, куда мы направляемся, и что происходит вокруг.

У одного из рыцарей, что ехал около меня, я ненавязчиво выведал свое имя. Он обратился ко мне с какой-то шуткой, я улыбнулся в ответ, благосклонно кивнул, не забыв запомнить, что зовут меня Александр. У проходящего мимо лучника я спросил его имя. И он, думая, что я отличу его после битвы, гаркнул:

— Жан Этьен, сер Тагэре!

А куда еще, как не на битву, может идти такое скопище вооруженного народа? И причем у многих доспехи чистые и не помятые. После битвы воины выглядят обычно по-другому. Притом победители обычно продвигаются быстрее, чтоб на волне одной победы захватить как можно больше земли, а проигравшие, дабы не быть разбитыми еще раз до того, как перегруппируются, тоже мчат, только пятки сверкают. Мы же шли медленно. Слегка поторапливаясь.