Героиня мира

Затем я повернулась к костру, который заботливо поддерживали. Я надеялась, что никто меня не прогонит. Но, чтобы приблизиться к костру, потребовались определенные усилия. Я не смогла подойти очень близко — тепло яростно обжигало кожу, но при этом я не согрелась до конца. Закутанный в тряпье и мех человек с огромной медной фляжкой обходил всех по очереди, и каждый отпивал по глотку; наконец он добрался до меня и молча протянул мне фляжку. Я тоже отхлебнула жгучей жидкости. Теперь меня обдало палящим огнем изнутри, но все, что находилось между кожей и внутренностями, так и осталось неоттаявшим льдом.

Пока я там стояла, мне пришло в голову, что совсем скоро стемнеет, что Гурц все-таки потерял меня и уже никогда больше не отыщет. Я подумала: интересно, упомянет ли Мельм о роли, которую сыграл в этом, и станут ли его упрекать.

На прогалине появился всадник. Флюгель-сержант кавалерии. Он направился прямиком ко мне, свирепо глядя на меня.

— Ты. Твое имя — Аара?

Я чуть было не покачала головой. А затем попыталась пошевельнуть замерзшими губами и сказать «да».

Он подхватил меня и усадил на коня. Это показалось мне до странности знакомым, ведь когда я была маленькой, папа и его друзья-офицеры пару раз проделывали то же самое. Спиртное ударило мне в голову, я рассмеялась. Гурц послал этого человека спасать меня. Наверное, он метался взад-вперед по всей колонне, ругаясь, выискивая девушку маленького роста в прекрасной шубе. Я чувствовала, что мне надо бы попросить у него прощения, но вместо этого приникла к военной форме, к телу, пышущему жаром, словно печка, — как удивительно. Потихоньку я начала чувствовать ноги, или кусочки ног, и это невероятно меня обрадовало, словно окончательная отмена смертного приговора.

Мы заехали далеко в лес, и лишь тогда я спросила:

— Куда мы направляемся?

— Потише, — откликнулся мой спутник. — Здесь могут оказаться чавронцы.

Я вдруг поняла, что за рискованное это предприятие, одинокий всадник с никчемной девчонкой среди лесов и бездорожья. (Однако мне доводилось слышать, как кавалеристы хвастались, будто кронианский воин способен в одиночку справиться с двадцатью врагами, будь при нем конь и шпага.) Я предположила, что Гурцу подыскали прибежище в какой-нибудь заброшенной хижине в стороне от основного лагеря. Но какое огромное расстояние. Как далеко завез меня черный всадник — мы скачем уже не меньше часа. Шумы войска перестали доноситься до меня. Лишь великое Безмолвие очертило вокруг нас кольца. Не зная, что и думать, я принялась глядеть вверх, на белые сосны, нависшие над головой, готовые, казалось, вот-вот опрокинуться на нас. А конь скакал все дальше по толстому белому ковру.

Когда мы добрались до места, я увидела каменный дом при ферме, в котором уже много лет никто не жил. В замерзшем пруду для уток проделали прорубь, из нее пили кони, облака пара вырывались из их ртов. А солдаты жарили на костре нанизанное на копья мясо убитых лошадей.

Когда мы подскакали к дому, из дверей его вышел штандарт-майор. При виде меня он улыбнулся, обнажив зубы, и я узнала его. Он стриг бороду так же коротко, как Драхрис, и был при нем в тот день, когда тритарк впервые приблизился к моему экипажу.

Когда сержант опустил меня на землю, я оторопела и попыталась бежать, но штандарт-майор уже крепко держал меня. Да и в любом случае мне не удалось бы далеко уйти по льду и сугробам.

Я перестала сопротивляться, это бесполезно, к тому же я чересчур ослабла и растерялась, у меня бы ничего не получилось. Но в моем мозгу что-то засуетилось, принялось шарить по всем уголкам, но ничего там не нашло.

— Можно при мне не притворяться, — сказал штандарт-майор, и я покорно пошла с ним в дом, через кухню по выстланному каменными плитами полу и поднялась по деревянной лестнице.

В большой квадратной комнате со сводчатым потолком и обшитыми панелями стенами, которая некогда, наверное, была чинной гостиной, теперь стояла походная койка, стул и деревянный стол возле окна. На фоне черно-белого эскиза, очерченного оконной рамой, стоявший на столе глиняный кувшин светился, как литой, а исходивший от снега свет отражался в стекле лампы, роняя звездочки на миску с желтыми грушами. У стола застыл Драхрис, черная фигура поверх тени за пределами света.

Он глядел вдаль на тускнеющий день, на утиный пруд, на лошадей и солдат, как будто все это было ему любопытно.

— К вашим услугам, тритарк, — с улыбкой сказал штандарт-майор, щелкнув каблуками.

— Не забудьте закрыть за собой дверь, — не оборачиваясь, ответил Драхрис.

Штандарт-майор ушел, закрыв за собой дверь.

Вот и наступило это мгновение — кульминация всех страхов. Я знала, что оно неизбежно. Даже колдунья предсказывала его приход.

Прошло несколько минут. Ни он, ни я не пошевельнулись ни разу.

Когда он снова заговорил, сердце мое затряслось, как испуганная машина; казалось, раньше оно оставалось без движения.